О манифесте ОГФ
Объединенный гражданский фронт (ОГФ) выпустил программный манифест - документ, поражающий тем, насколько в нем перемешаны правдивые декларации и благие намерения с политической конъюнктурщиной и непониманием, казалось бы, элементарных вещей. Все это провоцирует даже не на комментарий, а на более-менее развернутый разбор.
Правдиво описав сегодняшние российские беды и справедливо возложив ответственность за них на власть, авторы манифеста зовут объединяться всех врагов режима, не взирая на идеологические различия. Уже в самом этом подходе, самой идее союза "красных" и "белых" переплетены позитив и негатив. Позитивно здесь то, что нам, действительно, пора подниматься над былыми различиями. Но "подниматься" не значит механически сливаться в одну массу. И преодоление идеологических различий не означает отказа от идеологии как таковой. Иначе - а из-за чего вообще весь сыр-бор? Объединение "красных" и "белых" возможно только на общей позитивной платформе. Одной нелюбви к Путину или желания повластвовать здесь мало. Такой платформой может быть только Совесть. Но объединение на этой платформе требует раскаяния, как со стороны "белых", так и со стороны "красных", готовности к чему пока не видно ни у тех, ни у других.
Требование раскаяния может показаться прекраснодушным и потому далеким от политической целесообразности, но это совсем не так. Политическая целесообразность здесь самая прямая. Все участники гражданского фронта (я имею в виду не личности, а политические движения) настолько перемазаны старыми грехами, что стремительно теряют тех сторонников, которых когда-то привлекало их моральное превосходство над оппонентами. Конечно, уже не менее 40 лет как это превосходство утрачено коммунистами, но у "демократов" оно было еще каких-то 15-20 лет назад. Но этих лет хватило для того, чтобы растратить моральный капитал. Даже лучшие из наших демократов запачканы тем, что активно поддерживали разворовывание и растление страны (во всяком случае, терпели и не противодействовали ни тому, ни другому). Мы так боялись возврата коммунистов, что получили нечто гораздо более худшее. И сегодня попытки безыдейного слияния с бывшими политическими оппонентами только дополняют список грехов объединяющихся сторон. Теперь ко всему остальному добавляется еще и беспринципность. А результат этого "отягощения души" может быть только один - еще большее сужение социальной (электоральной) базы. Это иллюзия, что сторонниками "красно-белых" станут все сторонники "белых" и все сторонники "красных". Реальный результат будет совсем другим. Если я антикоммунист и поддерживаю политика А. за его антикоммунизм, то союз А. с коммунистом Б. немедленно дискредитирует А. в моих глазах. Правда, здесь нужно сделать одно важнейшее уточнение - если только Б. публично не покается в преступлениях коммунизма.
ОГФ предлагает программу из 4 разделов, и все они более чем уязвимы.
Раздел первый - честные выборы. Казалось бы с чем здесь спорить? Но вместе с бесспорными и в этот раздел попали тезисы, более чем спорные.
Например, сменяемость власти. Сама по себе сменяемость ничего нам не даст. Ну, сменили мы Ельцина на Путина? Что, стало лучше? Авторы манифеста, похоже так не считают. Тот, кто может работать, может работать столько, сколько он сохраняет свою работоспособность. То, что нам нужно, - это не сменяемость сама по себе (с риском поменять шило на мыло или хуже того - хорошее на плохое), а возможность жесткого контроля над властью. А для этого нужны совсем иные механизмы.
Конечно, против равного доступа к СМИ возражать нечего - в этом наша избирательная система, в самом деле, нуждается. А вот выборы по одномандатным округам вместо партийных списков - идея более чем спорная. В наших условиях партийная система кажется куда более эффективной. Избиратель точно знает за что он голосует. Скажем, сегодня, когда он голосует за кандидата "Единой России", пусть тот будет хоть ангел с крыльями, избиратель знает, что он голосует за партию бессовестных карьеристов, единственный интерес которых - личная власть и личная нажива. Когда сегодня избиратель голосует за коммунистов, он знает что голосует за партию, оправдывающую преступления против человечности. Ну, и так далее. Голосуя просто за Ван-Ваныча избиратель же обычно не знает вообще ничего и голосует вслепую. Аргумент о персональной ответственности избранных по одномандатным округам не выдерживает никакой критики. Даже, если предположить что есть механизм, чтобы спросить депутата, у него всегда есть прекрасный способ снять с себя всякую ответственность: "А что я - один из 450 - мог поделать?".
2. Восстановление федерализма. Здесь сомнительна уже сама постановка вопроса. Почему Россия должна быть федерацией? Потому что у нас была РСФСР? Но она-то как раз никогда федерацией не была. Более того, это государственное образование во многом, вообще, было фиктивным. Потому что пришедший к власти Ельцин не имел сил удержать Россию в руках и был вынужден делиться "суверенитетом" с местными элитами? Или потому что нашим "государственным мужам" начала 90-х годов так мечталось об Америке в России, что они выдумали конструкцию "Соединенных Штатов России"? Других причин для нашего федерализма не видно. В чем то различие Тульской и Калужской областей, которое заставляет считать их разными государствами? Чем для нас всех хорош такой федерализм? Он хорош для региональных элит, давая им больше власти, а значит и больше возможностей для воровства. Но для простых туляков или рязанцев федерализм оборачивается просто тем, что им приходится кормить в два раза больше трутней, чем если бы они были одним "субъектом федерации". Конечно, может показаться, что федерализм решает вопросы сосуществования разных национальностей в одном государстве. Но это иллюзия. Безусловно, вопрос о национальных образованиях очень деликатный, но у этого вопроса нет простых ответов, и федерализм сам по себе его тоже, конечно, не решает.
Так же непонятны и нападки на институт полпредов, который, в теории во всяком случае, призван укоротить загребущие руки "удельных князей". Неясна и необходимость выборного Совета Федерации, впрочем, как и невыборного. Назначение второй палаты - сглаживать неравномерность заселенности разных субъектов федерации (чтобы добавить субъектам с малой численностью населения возможностей влиять на общегосударственные решения), но искусственность самой российской федерации делает искусственным и этот орган.
Конечно, пожелание выравнивания доходов Москвы и регионов можно только приветствовать. Но само по себе это - чистая декларация. И федерализм здесь не помощник.Ни о каком выравнивании не может быть речи, пока делами государства руководит совет удельных князей. И чем больше мы будем повышать региональную самостоятельность, тем больше будет дисбаланс и между разными регионами, и между богатыми и бедными в одном регионе. Чтобы выравнивать доходы, нужно заставлять богатых делиться с бедными. А для этого нужна, минимум, политическая воля и, значит, субъект этой воли. Таким субъектом может быть только сильная партия.
Ничего привлекательного не видно и в идее выборности губернаторов. Освободив местные элиты от контроля Москвы, мы сделаем их полностью бесконтрольными. Впрочем, здесь и делать ничего не надо. Они и так бесконтрольны. Прямые выборы губернаторов здесь ничего не дадут. У нас уже есть прямые выборы президента. Насколько они работают - известно: ровно настолько, чтобы выхолостить саму идею выборности. Зачем же нам нужны такие же выборы и в губерниях? Вопрос о власти в губерниях крайне трудный, и, чтобы решать его нужно, во-первых, чтобы изменился порядок формирования власти на местном уровне, а во-вторых, чтобы заработала центральная власть. Власть в губерниях - это, с одной стороны, выборная, "земская" власть, а с другой, назначенная, "воеводская". Ни той, ни другой сегодня, по сути, но "свято место пусто не бывает", и мы хорошо знаем, в чьих руках оказывается власть в результате такого безвластия. Изменить здесь что-то крайне трудно, но чтобы хотя бы только взяться за эту задачу, мы опять же приходим к тому, что необходима сильная политическая воля, то есть сильная партия.
Что же касается выборности судов, то это только часть огромной задачи, решить которую нам жизненно необходимо. Нам нужно иметь судей неподкупных, судей честных и умных, и судей защищенных. Мы должны иметь возможность выбирать в судьи лучших, иметь возможность полностью контролировать их работу, и иметь возможность защищать их. А защищать людей, которые по своей работе обязаны каждый день ущемлять чьи-то интересы, есть от кого. Но одной выборностью здесь не обойтись. Необходимо перетряхнуть всю судебную систему. В свое время здания райкомов КПСС достались исполнительной власти. А они должны были бы достаться судебной. Наша судебная власть с самого начала не была властью. И произошло это отнюдь не случайно: продекларировав принцип разделения властей, власть изначально была обеспокоена сохранением власти - делиться ею никто не собирался.
В целом, эта часть программы представляет малоприкрытую попытку привлечь на свою сторону региональные элиты. Вряд ли из этой попытки что-то получится - элиты и так чувствуют себя неплохо и очередная революция им не нужна. Но зато подобного рода политиканство бьет по самим авторам манифеста, показывая, что интересы собственной власти для них важнее интересов страны.
3. Ликвидация номенклатурной системы - третий раздел манифеста. Сам по себе этот призыв слегка отдает нафталином - он взят из политического лексикона конца 80-х - начала 90-х годов. Предлагаемое же сегодня его наполнение вызывает множество вопросов. Например, о полномочиях президента. Насколько нужно их сокращать - непонятно. Что, действительно, необходимо, - это поставить президента, равно как и весь госаппарат под строжайший контроль. Но здесь снова вопрос - а кто будет контролерами? Ответ на него очевиден, и это все тот же ответ - только массовая партия, полностью открытая для общественного контроля.
Тот же самый ответ возникает при попытке понять механизмы, которые могли бы реализовать другие благие пожелания, из которых составлен этот раздел. Например, лишение спецслужб и администрации президента политических функций - а к кому перейдут функции формирования политики? Или лишение высших чиновников привилегий - а кто будет лишать? И, главное, кто пойдет в высшие чиновники, если там не будет привилегий? Ключ ко всем этим проблемам - массовая партия, которая руководствуется не интересами отдельных групп, а интересами всего народа? Похожая на коммунистическую? Да, похожая. Но не коммунистическая.
Отдельно стоит вопрос о люстрации - запрете лицам, замаравшим себя преступлениями старой системы, участвовать в государственном управлении. Люстрация нам, в самом деле, необходима, как воздух, и необходима уже давно. В свое время запрет на участие коммунистов в управлении избавил бы нас от многих вождей "демократической России", начиная с Ельцина. Но здесь неизбежен вопрос - а кто же будет править? Те, у кого нет ни способностей к этому, ни самого желания заниматься этим грязным делом (а оно и в самом деле грязное)? Все дело в том, что государственные люди, имеющие опыт управления, приобрести этот опыт могли только, запачкавшись преступлениями предыдущего режима. Чистые же (если считать, что они у нас вообще есть) потому и смогли остаться чистыми, что держались в стороне от этой сферы жизни и потому управлять государством не умеют. Так что просто запретом на занятие госдолжностей мы обойтись не можем. Впрочем, в нем нет и нужды. Нам необходимо отстранить от управления не всех лиц, запятнанных преступлениями прошлого режима (к слову, к ним относится, например, и сопредседатель самого ОГФ - Сатаров, далеко не последний человек в ельцинской команде в ее далеко не самые лучшие (для нас) годы). Нам необходимо устранить только тех из них, кто не раскаивается в былых ошибках (да, что там ошибках - преступлениях). У нас нет белых и пушистых. Но у нас есть те, кто готов пытаться отмыться, и кто считает, что ему отмываться ни к чему. Вот на последних и должна распространяться люстрация.
И наконец, совсем забавно выглядит в этом разделе лозунг "ввести .уголовную ответственность за коррупцию". Как будто дело тут в отсутствии закона, а не в нежелании его применять, или точнее, в совершенно ясно осознаваемом желании его не применять.
4. Примерно те же беды и в заключительной части программы. Тезис "вернуть старые долги государства" сам по себе звучит привлекательно. Но ведь очень многим эти долги уже не вернуть - они умерли, а право их наследников на эти долги далеко не бесспорно. Мои родители ценой величайших лишений накопили на старость около пяти тысяч рублей. И эти деньги и сегодня лежат вкладом в сбербанке. Моя мама умерла в начале 92-го года (папа гораздо раньше) и, честно говоря, я не чувствую никаких своих особых прав на эти пять тысяч. Это сложный вопрос не только с технической и экономической, но и с моральной точки зрения. Единственное, в чем здесь можно согласиться с авторами программы ОГФ, - это то, что проблема есть и ее нельзя замалчивать, о ней нужно говорить. Но простых решений у нее нет. Впрочем, что может быть еще важнее, из наших проблем сегодня эта - не самая животрепещущая. Здесь больше броскости, чем реальной заботы о малоимущих.
Вопрос о социальной ориентированности государства кажется поставленным очень точно (равно как и вопрос об информационной открытости государства - впрочем, его нужно было бы расширить и за счет информационной открытости крупных корпораций). Но и здесь возникает множество вопросов. Во-первых, развернуть государство лицом к человеку по силам только массовой партии. А во-вторых, чтобы государство имело деньги на социальные нужды, оно должно получить эти деньги от тех, кто их заработал. А для этого государство должно не мешать зарабатывать. Найти баланс между социальным государством и государством предпринимателей можно двумя путями: естественным путем, который требует многих столетий, пока общество путем многочисленных проб и ошибок научится искать компромисс между алчностью богатых и алчностью бедных; либо путем проведения умной политики людей, которые думают не об интересах одной группы (класса), а об интересах всего народа. И этой группой опять же может быть только массовая партия.
Вот так и получилась, что программа ОГФ, когда вчитываешься в нее без ажитации, оказывается набором слов, среди которых есть и правильные, и не очень правильные, но, практически, нет ничего, чтобы могло превратить эти слова в дела. А вместе с этим в манифесте есть и много такого, реализация чего грозила бы нам всем немалыми бедами. И все эти "дырки" видны невооруженным глазом даже тому, кто далек от политики. И в результате ОГФ сам подставляется под критику и вместо того, что организовывать оппозицию, сам делает себя объектом кремлевской "разводки". Кремлевские стратеги не могли бы и мечтать о лучшей для себя оппозиции - оппозиции, которая демонстрирует, с одной стороны, популизм, настолько карикатурно откровенный, что он отталкивает от ОГФ даже тех, на чью поддержку "фронт" мог бы рассчитывать, а с другой, полную интеллектуальную несостоятельность. Люди не только не пойдут за такой оппозицией, но и еще больше разуверятся в том, что оппозиция существующему режиму вообще возможна. А режиму только того и нужно.