Алексей Борычев
ПОД
СВИРЕЛИ ВЕТРОВ
Сладкая сказка
(детское)
Солнце
рыжей кошкой
Щурится в окошке…
Сахарная вата – эти облака.
День походкой бравой –
Правой, левой, правой –
Марширует бодро – прямо на закат.
Пусть дожди прольются, –
Выпьем их из блюдца, –
Дождик будет сладкий ароматный чай,
Потому что тучи
Мёдом смазал лучик –
Из небесных ульев – собран урожай!
…Вот на небе чисто!
Лапкою пушистой
Солнышко умылось, – спать ему пора!
И луна на троне
В золотой короне
Будет этим миром править до утра!
Снежная ночь
Холодное
небо коснулось Земли
Сырым снегопадом,
А в полночь созвездия тихо зажгли
Цветные лампады.
Земного томленья навек лишена,
О чём-то мечтая,
По снежной пустыне брела тишина,
Как воздух, густая.
Лиловая тьма растворила звезду
В хрустальном бокале.
И долго её на подтаявшем льду
Созвездья искали.
В ночи замелькали и дни, и года –
Метелью, порошей, –
Которых уже не вернуть никогда,
И таяли тоже…
И лунные блики цвели на снегу
Пресветлой печалью,
Ответом на вечное: «Нет! Не могу!..»
Свечою венчальной.
По снежному лесу летали во мгле
Полночные тени,
Харонов предел открывая Земле,
Рисуя смятенье.
Под свирели ветров
Чернично-ежевичная
метель
Не вьётся больше чёрными ночами.
На мягкую листвяную постель
Покой ложится тихими лучами.
Простор лесов прозрачнее, светлей.
Гуляет солнце тысячами бликов.
В молчании пустеющих аллей
Осенняя задумчивость разлита.
Рядится осень в алые шелка,
И ветры, как осипшие свирели,
Свистят, и гонят, гонят облака
По выцветшей небесной акварели.
Ах, осень... осень, ты ли это? Я ль
Опять твои почувствовал объятья?
...Да, понимаю:
Если есть печаль, –
Она приходит в самых ярких платьях!
Когда потеряно мгновенье…
Когда
потеряно мгновенье
В лесной осиновой глуши,
И невозможность повторенья
Его – как рана для души…
Когда в сознании всплывает
Событий позабытых ком,
И солнце вдруг слезу роняет
Прощальным палевым лучом,
Когда – «потери за потерей»,
Мерцает гаснущий огонь,
Билет вселенской лотереи –
Листком кленовым – мне в ладонь…
Дожди серебряным пунктиром
Перечеркнут в былое путь,
И так захочется над миром
Душе, как бабочке, вспорхнуть,
То – что поделать – наступила
Опять осенняя пора.
…«Банально» – скажешь...
Но как мило
В саду играет детвора!
Осенний
ноктюрн
Сентябрь
несмелою рукою
В
колодце звёзды размешал
И в
сердце, полное покоя,
Вонзил
тоски тупой кинжал.
И кровь
осенняя по чащам
Потоком
листьев протекла,
А
воздух, хриплый и свистящий,
Обрезался
о край стекла –
Осколка
лунного на небе,
Серпом
грозящего Земле,
И был
какой-то странный лепет
В сырой
осенней серой мгле.
И
бинтовали воздух тучи,
И
заживали раны в нём…
Но он,
туманы нахлобучив,
Заплакал
сереньким дождём.
Болото
Тропы к
тебе узки, ржавой водицей полнятся.
Кружатся
мотыльки факелами тревог.
За
колдовскою тьмой дня затихает звонница.
Делает
разум мой в сказочное рывок.
Вот и я
снова здесь… Ты ли, обитель прошлого,
Взору
открыла лес, чахлый, седой, больной.
Небо
кладёт в него солнечную горошину,
Синий
пролив раствор капельной тишиной
На
вековую топь, кочки, кривые ёлочки,
Где
проживёт лет сто Ворон – хозяин тьмы,
Где
раздаётся вой поздно – в безлунной полночи
Старенький
водяной чует приход зимы…
Летом –
дыханье мха, всхлипы трясин. Заметнее
Жизни
людской труха именно летом, здесь,
Где по
утрам туман солнце шлифует медное;
Ядом
болотным пьян, медленно гибнет лес.
Осенью
красный дым всё над тобою стелется.
Что это?
Мы горим в пламени прошлых лет?..
Или
мечты горят? или сгорает мельница
Нашей
судьбы?.. Объят в будущее билет
Этим
огнём?.. Но вот – вижу: редеет марево.
Осенью
каждый год так опадает лист
Тощих
берёз, осин… цвета всё больше карего
На
полотне картин зимних простых кулис!
И
догорит октябрь яркой мечтою-свечкою,
И,
белизной блестя, ляжет ковёр снегов…
Память
земли сырой пахнет прошедшей вечностью,
Лопнувшей
пустотой, тайной забытых снов.
Снежная
волчья даль крестиком сосен вышита:
Кажется
иногда кладбищем всех надежд.
И лишь
былого тень здесь на просторах выжила:
В
лопнувшей пустоте время зашило брешь…
Эзотерическая сказка
День
поспешно доедал ягоды заката. –
Медвежонком по сосне на небо залез.
Звёздным платьем шелестя, ночь брела куда-то
И платок лиловой тьмы бросила на лес.
В белом рубище туман шастал по низинам,
Бородатый и седой, – день былой искал.
Космы длинные его путались в осинах
И клубились над водой, будто облака.
Замолчало всё вокруг, словно ожидая
Что появится вот-вот из иных миров
Что-то важное для всех: искра золотая?
И сорвётся с бытия таинства покров.
Колдовская тишина взорвала пространство.
И оттуда полетел тёмных истин рой…
Но в лучах зари он стал быстро растворяться,
А потом совсем исчез в небе над горой.
Поглотил его рассвет, крылья расправляя
Над туманом, над рекой, над ночною мглой…
И падучая звезда – точка голубая –
Вмиг зашила небеса тонкою иглой!
Встречая полдень
Полдневный
час тропой лесною лениво брёл ко мне на встречу,
Колыша
стебли на полянах, сплетая солнечный венок
На
кронах сосен, льнущих к небу; пронзая сотней мелких трещин
Густую
тьму сырой чащобы, и лил лучистое вино
Сквозь
них медовым током солнца – на мхи, замшелые деревья,
На
терема уснувших елей, на царство сна и тишины,
И
расцветали в чаще блики! …и лес – не лес, а Китеж древний –
Мерцал
видением туманным, отображением весны
На
гранях праздного пространства, забывшего юдоль земную,
Блестящего
кристаллом лала в косых лучах иных времён,
Где все
утраты и потери, устав под гнётом дней, зевнули,
И
тихим-тихим сном уснули, отправив душу на ремонт.
И я,
встречая полдень мая, припоминал иные сроки,
Когда
судьба моя однажды крутой свершила поворот,
Мне
преподав совсем другие, каких не ведал я, уроки,
Но,
вопреки законам строгим, всё вдруг пошло наоборот...
Тишина
Горячим
воздухом июня
Обозлена,
обожжена,
По чаще,
пьющей полнолунье,
Волчицей
кралась тишина.
В неё
стреляли детским плачем
И гулким
рокотом машин,
И солнце
прыгало, как мячик,
На дне
её глухой души,
Когда
был день…
От гула,
шума
В
колодцах пряталась она
И в
корабельных тёмных трюмах…
На то
она и тишина!
Пугаясь
дня, пугаясь солнца,
Стремясь
на волю, не смогла
Таиться
долго в тех колодцах,
Где луч
– как острая игла! –
И из
последних сил, под вечер,
Пустилась
в чащу, в темноту,
Чтоб не
страдать, чтоб не калечить
Густую
волчью красоту…
Мерцали
звёздными огнями
Её
полночные глаза,
Когда,
испуганная днями,
Она ушла
во тьму, в леса.
Но
гвалтом воронов на кочках
Настиг
её рассветный залп,
И – две
звезды,
две
тусклых точки –
Погасли
искрами в глазах.
На просторах…
На
просторах тьма гуляет,
Камышами шевелит.
Эхом и собачьим лаем
Воздух августа прошит.
Оглянулся: там ли, тут ли –
Ожидание цветёт.
Остывающие угли
Рассыпает небосвод.
Утро смело улыбнётся.
Рассмеётся тишина…
У гитары оборвётся
Перетёртая струна.
Осенний фрегат
Небесным
лоцманом ведомый
В цветную бухту сентября,
Корабль осенних окоёмов
В туманы бросил якоря.
На мачтах корабельных сосен
Качнулся парус облаков
Фрегата под названьем «Осень»,
Плывущего в простор веков.
…А утром якоря подняли,
И, разрезая гладь времён,
Поплыл в тоскующие дали,
Сливаясь с призраками, он,
Где леденеющим забвеньем
Окутан суетливый мир,
Где гаснет пламя вдохновенья,
И не звучит страстей клавир…
Пройдя все зимы и все вёсны,
Вернётся в гавань сентября,
И эти мачты, эти сосны –
Спалит прощальная заря…
Приближение старости
Задохнулся,
пропал мой мир в бытии трёхосном.
Поскользнувшись, упало на пол шальное время.
На окне рисовала тьма то ли знак вопроса,
То ли ставила знак «тире», как черту на кремне.
Утро, горечи лет испив, покраснело болью,
И плевало в окно дождём из больной гортани.
Прострелил облака рассвет, разрядив обойму
Нетерпения темноты. …От тоски скитаний
Удавилась луна в петле, облаками свитой,
На звезде – на гвозде она, умерев, болталась.
…И брела, обретая тень, обрастая свитой
Потускневших картинок дня, королева Старость.
Закрутилась позёмка лет по лихой спирали.
Замелькали снежинки дней, дорогих, ушедших;
На виски сединой ложились и… умирали…
И врывался в окно октябрь – беспокойной векшей.
Прощание
То ли
дни короче стали,
То ли я слабее стал,
Только выгорел местами
Яркой осени кристалл.
Лихорадкою рябины
Всё вокруг поражено.
Два луча, как два рубина,
Солнце бросило в окно.