Александр Балтин

ЦЕЛЛУЛОИДНЫЕ КЛОУНЫ

…А и всю-то жизнь тобой играли –

Не отпустят – хоть моли, хоть не моли.

Расскажите, сколь важны судьбе детали -

Целлулоидные клоуны мои.

Расскажите, как поутру пахнет кофе

В греческом кафе, где не бывал.

Как проколет мысль о катастрофе

Бедный ум – куда тебе, нарвал!

А гербарий из воспоминаний

Разметать событья не смогли.

Жил напрасно сферой ожиданий –

Целлулоидные клоуны мои.

А – лови момент! – мне так претило…

Ну сиди теперь, пей водку и смоли.

Повторяю – что-то всё же было –

Целлулоидные клоуны мои.

Ничего и не было по сути,

И не будет – хоть моли, хоть не моли.

Сердце не избавите от мути –

Целлулоидные клоуны мои.

ПЕРЕЧИТЫВАЯ Л. ТОЛСТОГО

Квадратный страх, и боль черна, как бездна…

Иван Ильич в мильонный раз умрёт –

Измученный, сверхослабевший, бедный.

За миг до смерти в яркий свет войдёт.

Развязаны узлы банальной жизни

Страданьем – изобильным будет свет –

Какой – раз осознал, что прожил лживо –

Его приемлет. Вариантов нет.

Век обезбожен. Даже мучась, Бога

Иван Ильич не ищет. Просто жить! –

Приятна тривиальная дорога,

Её хоть на немножечко продлить.

Картины детства. Мама с пирогами

Вошла, и в бездну новую провал.

А может все живёт в отвратной яме?

Иван Ильич, кончаясь, осознал.

Ложь ложью остаётся. Остаётся

Боль болью. Только свет один хорош.

Умри в него, он истинное солнце.

Свет истинен, всё остальное ложь.

Смесь отчаянья с тщеславьем князя

На монашеский толкает путь.

Это хорошо? Уместно разве?

Но от светских он избавлен пут.

Вот отшельник мерно, постепенно

Вглядывается в душевный мир.

Все его морщинки несомненно

Изучил. Всяк перед Богом сир.

Вот уходит – грешник ли? Святой ли?

Спутано всё – и не разобрать.

Есть ли избавление от боли?

Иль душа обречена страдать?

Хозяин толстый, жёсткий, властный,

Работник крепкотел весьма…

Метель не кажется опасной –

Ну что такого тут? Зима…

Зима же лютой оказалось…

Пустыня белая страшна.

Надежда с холодом сражалась,

Но вот она побеждена.

Хозяин видит световое

Мерцанье где-то впереди.

Работника спасает – то и

Сиянья отсвет даст в груди.

Смерть принимаема за други…

Хозяин был изъят из-под

Завала – наслоений вьюги.

Пока живёт. Пока живёт.

Он видел свет необычайный,

Короткий очень яркий свет.

Смерть стала не такой уж тайной,

Есть ощущенье – смерти нет.

ВСЕЛЕНСКАЯ МЕССА

Ливень часть вселенской мессы,

Равно день твой, ночь твоя,

Радости твои и стрессы,

Постиженье бытия.

Ливень скручивает струны

Из ветвей и из листвы.

Музыки его рисунок

Сразу не узрите вы.

Ливень кончится. Блистает

Антрацитово асфальт.

Светом синим отливает,

Прозвучав, небесный альт.

И дома, мёд жизней пряча

В мессу мира включены.

Толковать не стоит прямо

Вам приснившиеся сны.

Толковать метафизично

Стоит будничность и боль.

И тогда звучит отлично

Каждая земная роль.

Человека у ограды

Старой дачи помню я.

Код открыть, наверно, надо

Всех сегментов бытия.

И без оного открытья

Есть вселенской мессы свет.

Ощутить такой спешите,

Высотой душевных черт.

* * *

Сумеречный свет слепит глаза

Тусклой белизной с оттенком сини.

Цвет небесный будто алюминий,

А зачем таков сказать нельзя.

Хочется, чтоб золотым он был,

И янтарь иных миров вливая

В наши души, охлаждал наш пыл

Жить, других собою угнетая.

* * *

Сон о жизни досмотрен. Ты умер,

Ты родился реально теперь.

И не будет более сумерек,

И не будет больше потерь.

РУССКОЕ ЭХО

Русского эха звук

Не так уж и тонок в мире –

В мире, где много мук,

Смотри поуже, пошире.

Русского слова свет

Силу определённую

Имеет – и лучше нет,

Мира часть воспалённую

Уврачует когда-нибудь он.

Русское эхо длится –

Чтоб тёмный ряд знамён

Над миром не мог слоиться…

ПЫТКИ

Пытка вглядываться в эти

Складки, петельки души –

И страшнее нет на свете!

Утверждая, не спеши.

Пытка пустотой тщеславья,

Чернотою спеси есть.

Свет пусть книге даст заглавье.

Свет – единственная весть.

СФИНКС

....1

Сфинкс – источник утерянных знаний,

Сгустком мудрости мощным отлит.

Мы не ищем себе оправданий,

Что забыли, что мир монолит –

Что забыли, насколь мы едины.

Сгустки света от Сфинкса идут,

Световые потоки глубины

Отворят – те, которых не ждут,

Прибывая в Египет туристы.

Жизнь – подстрочник – каков перевод?

Перевод на небесный небыстрый

Сверхязык потаённых щедрот…

Из глаз его незримые потоки

Всезнания идущие на нас…

Должны б исправить были наши строки

И каждой жизни кратенькой рассказ…

Купаться в переливах света

Идущего от Сфинска нам

Едва ль запрещено, но это

Так сложно в силу наших драм…

Жёлто-каменный, царственный в мудрости,

Что не знаем – учений так много…

Световая волна против утлости

Бытия. Соль земного итога.

Сфинкс глядит на действительность, мощно

Прозревая иные пространства.

Шифры древних жрецов знает точно.

В тайну тайн только нам не пробраться.

На автобусах разных привозят

Любопытных туристов…Восторги,

Равнодушие… те переносят

Плохо пекло. Но что же в итоге?

Световое постичь бушеванье

Можно ль и без ущерба для мозга?

На грядущее вновь упованье,

А оно неизвестно-громоздко.

ПОДСТРОЧНИК

Жизнь выглядит подстрочником, увы,

Переведи на совершенный, точный

Язык небесный – смысла и любви,

Иль будешь укорён ты проволочкой.

Переведи, всё согласуй с иной

Реальной явью, не с престижем косным…

А коль ты переводчик никакой,

То сгинешь греховидным отголоском.

СЕРАФИМ

Как Серафим Саровский видел свет?

Не осознаем и поймём едва ли.

Святой был выше боли, ибо дали

Открыли золотые вертикали,

Духовные, которых выше нет…

Молился долго, время отошло,

На камне он молился долго-долго.

Лес, мнится, видел, как молитва тонко

Меняла естество, что тяжело.

На камне на коленях он стоял,

И трогали его благие пальцы

Высот, в какие после прорастал,

Высот, с которых звёзды чуда падали.

Христос воскресе – всех встречал

Христос – он навсегда воскресе.

Свет жизни тонко излучал,

Свет этот страшен ярой бездне.

Разбойники когда его

Трепали – он за них молился.

Стяжать не думал торжество,

Однако в оном растворился.

Медведи шли к нему, зверьё

Любое. Вечная молитва

Меняет бытие твоё –

Святой, и выиграна битва.

КОЛОССЫ И ПИГМЕИ

Сколько можно в ерунде своих

Мелочей вариться! Надоело!

Не печатай неудачный стих,

Откажись от оной мысли смело.

Нила Сорского хочу представить я,

Невозможно – он колосс духовный,

Я пигмей в пределах бытия –

Вялый и нелепый, полусонный.

По духовному не шёл пути –

Только рвался, где исток не знаю.

Нил мне снился, помню – не шути! –

Снился! Сон прозрачный сохраняю.

Слово Нила – лёгкость вместе скорбь,

Скорбь густа о доле мира…Что же…

Быть святым – набор сложнейших свойств,

Быть святым – как это непохоже

На существованье в суете,

Даденное бедненьким пигмеям.

Возимся, бредём к своей черте,

И делами грешными болеем.

Из цикла «ШАМБАЛА»

О, складки гор, таящие подсказки,

Мистерья человечества звучит.

И далеко нам черезмерно до развязки,

Как Шамбалы нам недоступен вид.

Из цикла «ЛУННАЯ СОНАТА»

Сумма «Лунной». Сумма постиженья

Звуковой реальности надмирной.

И какое от сонаты той лученье!

Свет какой – спокойный, дивный…

СУГУБО ЯПОНСКИЙ ПУТЬ

Тыщу дней лишь семена и травы

Ест аскет, а дальше тыщу дней

Есть кору, и вот ему видней

Отблески надмировой державы.

Дальше сок он пьёт, что ядовит.

Высушено до предела тело.

Колокольчик если прозвенит –

Значит жизни всё же длится дело.

В склепе каменном что видит он,

С жизнью разлучившись низовою?

Пост настоль тяжёлый только фон,

Равно всё земное.

* * *

Один поэт шумит, кричит, скандалит,

Другой на тишину, гляди, поставит,

На потаённость, постиженье той

Реальности, что сложнопостижима.

А шум и крик – они проходят мимо,

Как дождь блеснувший косо полосой.

* * *

Скоротечна, как речь итальянца

Кроха-жизнь – промелькнула и нет.

Все в одной помещаются яйца

Невеликой корзине.

Сюжет.

Все побьются…

Мерцает ли скука,

Льёт ли дождь октября целый день.

Память – просто набитая сумка –

Разберись, удали дребедень.

Настоящее – став настоящим –

Канет прошлым. Такой вот концерт.

Дерзость думать, что нечто обрящем –

Всё же думаешь – в самом конце.

ИЗ ДРЕВНЕВЬЕТНАМСКОЙ ПОЭЗИИ (Переводы)

Ли Тхай Тонг «ПРОСЛАВЛЯЮ ВИНИТАРУЧИ»

Южное царство не даром вы посетили,

Славе вашей каждый дивился дом.

Сумму будд открыли вы нашим душам,

В источнике души соединили при том.

Луна белопенная нас озаряет – Ланки.

Премудрость Праджны благоухает цветком.

Встреча будет ли скоро? Скоро ли мы вдвоём

О потаённом беседу вновь поведём?

Из Виен Тиеу

Плоть, как дом, что рухнуть готов,

Грудой остаться камней.

В жизни страданья везде –

Всё скоротечно в ней.

В духовном поле – сущностей нет,

Стоит усвоить сие.

Узнаешь, как чередуется явь

С массою ложных дней.

Из Ман Зиак

Проходят вёсны, уносят сотни цветов,

Сотни новых распускаются новой весной.

Мирские деянья перед глазами текут.

Следы былого ложатся мудрою сединой.

Не говори: Безвозвратно ушла весна.

Ветки, листвою покрытые вновь предо мной.

Из Чан Тхань Тонг

Петлистые тени легли на цветном

Крыльце дворцовом моём.

Лотосом ветер дышит легко –

Веет в старый оконный проём.

Дождь омыл деревья в саду,

Зелен шатёр листвы.

Перед закатом песни цикад

Услышим и я и вы.

ИЗ ПОЭЗИИ КАРОЛЯ ВОЙТЫЛЫ (Переводы)

ЕВАНГЕЛИЕ

Истина отнюдь не мазь на рану,

Не погонщик для ослов и мулов,

Истина есть боль и тайна.

Если готово рухнуть здание, возведённое в человеке

И мозга дом напряжением полон,

Думать надо, как укрепить глубинный грунт,

Который опора, как волна кораблю.

Истина человека способна поднять.

Когда он не в силах подняться

Здание, в нём построенное тяготит вдвойне.

Но любой знает в себе таинственную основу,

Пробегая по странным улицам, по которым водят осла.

(Есть ли истина в улицах? Нет?)

Если смотрим вперёд, нас не раздавит страх.

ИЗ ЦИКЛА «ПЕСНЬ О СОЛНЦЕ НЕИСЧЕРПАЕМОМ»

К листку солнце склонённое – Взор его, устремлённый в душу,

Доброта обогащается глубиной

И в луч свой вбирает всё –

Ответишь ли, Мастер, что

Будет с листком и солнцем, коли вечер течёт надо мной?

* * *

Над могилою белой Твоею

Жизни белеют цветы.

Сколько же лет без тебя болею

Душой – нас покинула ты.

Над могилой белой Твоею…

Тебя забрали от нас.

Рвусь душой в запредельное, верю

В данность, что выше сна.

Над могилою белой Твоею

Мать и Любовь, с Тобой

Сына завет,

Молитва –

Дай неземной покой.

ИЗ ЦИКЛА «ПЕСНИ О БОГЕ СОКРЫТОМ»

Сено душистое – ты лишено

Колосьев гордыни.

Сено люблю тебя, ибо ты

Пригрело босого сына.

Дерево строгое я люблю, в нём нет

По листьям опавшим тоски.

Дерево кроной укрыло свет

От ран – а они глубоки.

И тебя люблю – неяркий свет пшеничного хлеба,

Есть в тебе неземной покой –

Он подходит к нашему брегу

Тайной тропой.

Главная

"Россия в Мире"

"Русская правда", оглавление

"Партстройка"

Пишите