От комментатора. Я прослушал не поднимается рука написать «проповедь» - прослушал речь
патриарха на молитвенном стоянии http://www.youtube.com/watch?v=qrKf4YKzjnY.
Удивительная речь, для понимания которой не требуется даже знание русского
языка – в самой мелодике речи, в самих интонациях звучит агрессивная ложь,
замешанная с лицемерием. B все же я решился написать этот комментарий к тексту
молитв, который я взял на официальном
сайте патриархии.
Вот текст этих молив:
О еже милостивым оком призрети на
церковь свою святую и сотворити ю невредиму и непреобориму от восстающих на ню
и попирающих святыни ея, молим тя, милосердый господи, услыши и помилуй.
Кто же восстал на церковь и на какие ее святыни восстал? Стали раздаваться
упреки во лжи и сребролюбии, а иногда и в неверии в Бога в адрес патриарха. Но
является ли патриарх Кирилл такой уж святыней православия? Я не думаю, что он –
самая большая православная святыня.
О еже просветити мысли неверием и
ожесточением помраченных светом своего богоразумия, верных же своих укрепити и
непоколебимых в правоверии соблюсти, молим тя, всесильный творче, услыши и
помилуй.
Кто помрачен неверием и ожесточением? «Гонители»? Или те, кого они «гонят»,
то есть пытаются раскрыть «гонимым» глаза на поверхностный характер их веры и
несоответствие их дел тому, чему учил Иисус? Если бы текст звучал бы так:
Просветити НАШИ мысли неверием и ожесточением помраченных светом. Но может ли
звучать такая молитва от тех, кто гордо называет себя «верными Иисуса»?
Давый заповедь твою нам, еже любити
тебе бога нашего и ближняго своего, сотвори, да ненависти, вражды, обиды,
мздоимства, клятвопреступства и прочая беззакония прекратятся, истинная же
любовь да царствует в сердцах наших, молим ти ся, спасителю наш, услыши и
милостивно помилуй.
Царствовала ли любовь в сердцах собравшихся? Посмотрите на лица на видео.
Посмотрите в глаза самому патриарху. Вслушайтесь в его речь. Это говорит
любовь? Или это говорят обида, вражда, устрашившееся обличения мздоимство и
клятвопрреступления (нарушение обета нестяжательства)?
Далее сама молитва патриарха: (перевод на русский язык
мой – А.З.)
Всевышний Боже, владыко и создатель всей
твaри, наполняй все величествомъ твоим и содержи силою твоeю. К тебе
великодаровитому Господу нaшему припaдаем, сeрдцем сокрушeнным исповедая грехи
и беззакония наши, ими же прогневили твое благоутробие и затворили щедроты
твои.
Какие свои грехи и беззакония исповедуют молящиеся? О каких их грехах идет
речь?
Сего рaди уничижeнием и поношeнием
поразил нaс, попустив хрaмы твои дaть на поругaние.
В чем состоит поругание храмов? В том, что несколько неподобающим образом
одетых девушек с амвона произнесли нелицеприятные слова о начальнике церкви? В
этом поругание? Или же поругание в том, что в храмах служат люди, чьи сердца
сгораемы огнем самой дьвольской ненависти, а уста произносят ложь? Не эта ли
ложь с амвонов является главным поруганием главных храмов?
Премилоcердый и всесильный, не до конца
гневайся, господи! Бyдь милоcтив к нaм, молит тебя твоя церковь, представляя
тебе начaльника и совершителя спасeния нaшего Иисуса Христа. Укрепи нaс в
правоверии силою твоeю, заблуждaющимся же просвети разумные очи светом твоим
божeственным, да уразумеют твою истину, умягчи их ужесточeние, утоли вражды и
нестроения, на церковь твою силою дьявольскою воздвигaемые, да все познaют
тебя, господа и спасителя нaшего.
Итак. Мы верим правильно. Сердца наши мягки (именно поэтому мы приходим на
молитву в полном воинском одеянии под военными же флагами). А вражда существует
не внутри церкви, не в сердцах людей церкви, а «за оградой». И обличения церкви
– это от дьявола, а дела дьявольские внутри ограды – это от Бога. Насколько же
нужно не верить ни в какого Бога, чтобы в молитве, в молитве (!) позволять себе
такую самоочевидную ложь! Насколько нужно не бояться Бога!
А теперь посмотрим на это с другой стороны. Какие чувства по отношению к
«заблуждающимся» (к тем, кто считает, что патриарх не может лгать, не может
поддерживать государственное зло, наконец, просто не должен владеть царскими
сокровищами и обирать ближнего своего) должны возникнуть у хорошего
прихожанина? Разве не кипучая ненависть? Разве не слышно в этих словах
возбуждение ненависти по отношению к все более множащимся обличителям церкви по
признаку их отношения к религии? А ведь это статья 282 (часть вторая) Действия,
направленные на возбуждение ненависти либо вражды... лиц по признакам... отношения к религии, ...
совершенные публично... лицом с использованием своего служебного положения или
организованной группой. Но продолжу.
Не отврати лица твоего от нaс, Господи,
воздaй нaм рaдость спасeния твоего. Помяни милостью, как показaл это отцам
нaшим, перемени гнев твой на милоcердие и дaй нaм, в скорби сyщим, помощь.
Может ли человек, который верит в Бога и надеется на милосердие Бога, так
цинично лгать в молитве? И кто это у нас «в скорби сущий»? Чего-чего, но скорби
на этих лицах не видно...
Молит тебя твоя церковь, представляя
тебе ходaтайство всех святых, в земле российской просиявших, особенно же
пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, от лет дрeвних оберегающей и
охраняющей страну нaшу. Возгрей сердца наши теплотою благодати твоей, утверди
волю нaшу в воле твоeй, чтобы как издревле, тaк и ныне прослaвилось всесвятое
имя Твое, Отца, и Сына, и Святого Духа, во веки веков. Аминь.
Вот и конец. А теперь думайте сами – хотят ли эти люди, чтобы сердца их
были согреты Божественной Благодатью? Или они этой Благодати всячески
препятствуют, потому что она лишит их возможности топтать одних «ближних» и
растлевать других? Чью волю исполняют эти люди? Волю Бога? Или чью-то совсем не
Божью волю? И чему они сопротивляются более всего – разве не тому, чтобы
перестать своевольничать и начать выполнять волю Бога?
Этот вопрос никогда не переставал занимать историков – жил ли Иисус реально
или же евангельские рассказы только миф? Ответить на этот вопрос, анализируя
исторические факты оказалось невозможно – достоверных исторических свидетельств
исторической реальности Иисуса мало и их достоверность не самоочевидна. Однако
оказалось, что существует иная методология, которая позволяет уже и нам, а тем
более нашим потомкам совершенно достоверно убедиться в том, что Иисус жил
реально. Описание этой методологии я начну вот с такой математической
параллели.
Представьте, что Вам попал в руки такой математический манускрипт. На одной
странице там написано, что трижды семь равно двадцати восьми. А на другой
приводится верная формула решения кубических уравнений, которую редко-кто из
математиков напишет без справочника. Далее следует таблица логарифмов с точными
данными и тремя очень грубыми ошибками (скажем, что натуральный логарифм десяти
равен единице), потом идет доказательство теоремы Коши, потом формулы «пять
минус два равно двум» «четыре умножить на три равно шестьдесят четыре». Что Вы
подумаете о таком манускрипте? Следуя элементарной логике, вывод напрашивается
один: в основе этого текста лежит учебник, написанный хорошим математиком, но
учебник этот был позднее переписан людьми, одни из которых математику знали
гораздо хуже, а другие совсем не знали
(только такой человек мог исказить при переписывании верную формулу «четыре в
степени три равно шестьдесят четыре», превратив ее в «четыре умножить на три
равно шестьдесят четыре». Но самое важное, что вы поймете, что у манускрипта
был настоящий автор-математик.
Именно такую ситуацию мы имеем с евангелиями. Здесь тоже под одной обложкой
соединена и высочайшая мудрость, и явные нелепости, и сказки-фантазии, и чужая
мудрость, понятая «переписчиком» только отчасти, только немного. Человек,
который видит и эту великую мудрость, и эти ошибки, понимает, что за
евангельскими текстами должен быть некто, кто эти мудрые вещи говорил, и что
автор этот не сам евангелист. Отсюда реальность Иисуса становится для такого
человека совершенно несомненной, хотя при этом, конечно, подробности жизни
Иисуса остаются для него неизвестными. Но, конечно, подобно тому, как только
математик способен увидеть за «учебником с ошибками» автора-математика, и за
евангельскими текстами увидеть их настоящего Автора может человек, знакомый,
как минимум, с азами «духовного знания».
Для большинства верующих все очевидно: Бог – это очень могучий мужик,
который может сделать все, что хочет, и с которым нужно уметь договориться,
чтобы он сделал то, что я хочу. В общем, кто-то похожий на Деда Мороза. Помня,
что такая точка зрения существует и распространена, я попробую подойти к тому
вопросу с другой стороны, и даже не с одной, а с трех разных сторон:
психологической, онтологической и культурологической.
С точки зрения психологической интересен не Бог сам по себе, а «Бог для
нас», то есть Бог в том виде, в каком Он знаком нам, открывается нам. Открытия
такие разнообразны, но условно их можно разделить на две группы: «чудеса» и
«высший опыт». Чудеса, или то, чего не может быть, - это алогичности нашей
судьбы, когда с нами происходит не то, что по нашему мнению должно было бы
произойти, а что-то совсем другое: счастливое выздоровление от смертельной
болезни, неожиданное богатство или что-то еще такое невероятное. Так уверяют
тех из нас, кто пониже. Тех, кто повыше, уверяют высшим психическим опытом,
самыми высокими психическими состояниями: озарениями интуиции, вдохновением,
голосом совести, высшими эстетическими переживаниями. Кто-то переживает и более
явные состояния встречи с Богом – «обращения» с вспышками неземного света,
ощущением тепла неземной любви и т.д. Ценность таких встреч с Богом в том, что
они задают ориентиры для нашего развития, становятся нашими маяками.
С точки зрения онтологической (то есть того, как устроен реальный Мир)
привычная естественно-научная картина материального мира ограничивает наше
видение только самым нижним «этажом» мира. Реальный же мир «многоэтажен», в нем
много самых разных сущностей, которые в зависимости от ракурса, в котором мы на
них смотрим, кажутся нам то идеями, то существами, то вещами. Эти
вещи-существа-идеи (из=за их тройственности я их называю «триады») образуют
своего рода иерархию, в которой есть и самые высокие, и самые большие триады.
Какую часть этой мировой иерархии называть словом «Бог» или называть Так всю
Иерархию это во многом дело условленной договоренности. Как устроилась эта
договоренность исторически, нам открывает третий подход к этой проблеме –
культорологический.
Культурологический подход занят тем, что исследует, что называют словом Бог
тексты, которые в нашей культуре рассказывают о Боге, прежде всего, Библия. И
вот здесь мы видим странную загадку. То Его называют Богом, то Ангелом Божьим.
То Его нельзя увидеть, не умерев, то, оказывается, можно. Авраам принимает Бога
в гостях, угощает, провожает в дорогу и беседует (даже почти спорит) о судьбе
Содома и Гоморры. А во времена Моисея Бог появляется то пламенем куста, то
облаком, а человеку (даже Моисею) нельзя увидеть Его лицо. Если Бог – это
творец мира, то почему казни египетские, уничтожение египетской армии или
обеспечение евреев пищей и водой приводятся как доказательства Его могущества?
Если Моисей силой Бога творил чудеса перед фараоном, то чьей силой творили
такие же чудеса египетские волхвы? В каких отношениях находится Бог с другими
богами, которым евреи не должны поклоняться? Кто они? Слуги Бога? Соперники?
Или младшие братья? И разве Бог – Бог только евреев? А кто же Бог, скажем,
египтян? Богу приписывают множество совсем не-Божеских черт. Чего стоит один
только разговор с Моисеем! После истории с золотым тельцом Бог говорит, что
истребит евреев и создаст из потомков Моисея народ получше. Моисей возражает
(Кому?!) – дескать, не делай этого, чтобы не сказали, что Он специально вывел
их из Египта только для того, чтобы погубить в пустыне. И Бог соглашается.
Грубо говоря, Моисей берет Бога «на слабо». Что можно представить, с одной
стороны, нелепей, а с другой – кощунственней?! Все эти «загадки» нельзя
отгадать, если не знать, что речь все время идет о разном, что это Имя –
собирательное и относится к разным Существам – едва ли не ко всему Верху
Иерархии: и к тому Богу, который в евангелиях будет назван Отцом, и к Творцу
Вселенной, о котором говорится в первых стихах Книги Бытия, и к Создателю Земли
(и человека), и в том числе к Богу еврейского народа. Такой могла бы быть
солдатская байка про Генерала, где образ Генерала создан на основе деяний
разных реальных начальников – от майора до маршала. Только человек, знающий
всех «генералов», из которых слеплен образ Генерала, понимает, откуда и что
взялось в байке.
В опросе «Что такое совесть» http://gidepark.ru/community/3550/content/1298523
рассматривались разные представления о совести, но не было одного, о котором я
хочу рассказать в этой статье.
В принципе, у любого человека есть возможность познакомиться с Богом без
всяких мистических переживаний. Для этого ему нужно только понять, что Бог –
это Идея Мира, то есть система отношений (включая и динамические отношения)
между вещами мира. Конечно, воспроизвести в себе Идею Мира полностью человек со
своим ограниченным сознанием не может, но какое-то представление об этой Идее
составить может. (Отвлекаясь в сторону, отвечу на вопрос «А как же с
«человеческими» свойствами Бога – Волей, Могуществом, Любовью и пр.?». По мере
более и более близкого знакомства с Идеей Мира открывается и то, как и каким
образом Она обладает такими качествами. Но это «в сторону».)
Такое «метафизическое» начало понадобиось мне для того, чтобы задать не
очень широко известный ракурс взгляда на человека: подобно тому, как Бог – это
Идея Мира, и человек – это воплощение некой идеи, идеи человека, идеи, конечно,
гораздо меньшей, чем Идея Мира, но, тем не менее, тоже очень большой и сложной.
Идея человека включает в себя многое – например идею биологического устройства
человека, но, конечно, не только. Включает она и программу жизни человека –
своего рода замысел человека, который очень многие люди смутно чувствуют, но не
могут выразить его словами, хотя некоторые тратят много сил на то, чтобы в
«поисках себя» этот замысел найти и сформулировать.
Реально ли существуют такие программы? Или все эти слова – «смысл жизни»,
«судьба», «предназначение» и пр. – просто формулы речи, красивые слова, не
имеющие под собой реальной основы? Психология открывает, что такие программы
существуют реально, хотя, еще раз, далеко не всегда осознаются ясно. Другими
словами, «поиски себя» - это не «поиски в темной комнате черного кота, которого
там нет». Это поиски хотя и в «темной комнате», но поиски «кота», который есть
и который может (и даже должен) быть найден (хотя обычно оказывается, что для
этого сначала нужно включить в «комнате» свет).
А вот дальше начинается самое интересное – анализ того, а что же включают в
себя программы человека? Оказывается, что программы эти имеют довольно сложное
устройство. В частности, в них есть: 1) программа, общая для всех людей – всего
человечества; 2) программа, общая для людей одного народа; 3) семейные
(родовые) программы; 4) индивидуальные программы данного конкретного
человека... Список, заведомо неполный, так как, становясь членом той или иной
группы (профессиональной, политической, дружеской...), человек принимает и
программы этих групп, тем самым расширяя свою личную программу. Все дело в том,
что подобно тому, как один человек, реализует свою программу-идею, каждая
группа людей (от человечества в целом до производственного коллектива) реализует
свою программу-идею. У некоторых групп (например, партий) такие коллективные
программы относительно просты и могут быть исчерпывающе переданы небольшой
брошюрой или даже листовкой. У других же (например, народов) групповые
программы очень масштабны и сложны и понимаем мы их обычно очень мало (хотя и
чувствуем).
Часть его программ человеку известно хорошо. Например, член какой-нибудь
партии знает программу своей партии. А часть своих программ известны человеку
очень плохо. Но, тем не менее, даже не зная их, он эти программы реализует,
часто, правда, сам о том не догадываясь.
Вот теперь мы и подходим к пониманию того, что такое совесть. Совесть – это
«передающее устройство» или часть «системы управления человеком», которая
делает для человека известной ту часть его программы, которую ему нужно
реализовывать в данный момент времени, сейчас, сию минуту. Передается это
знание в виде чувства должного, более или менее полно человеком осознаваемого.
Отсюда и напрашивается вывод, что содержание приказов совести для разных
людей, с одной стороны, не тождественно, не одинаково, так как «индивидуальная
часть» программы у каждого человека своя. А с другой стороны, часть приказов
совести одинакова для людей, которые принадлежат к одной группе, например, для
людей одного народа.
В христианстве принято делить невидимых существ на два отряда – ангелов и
бесов, духов добра и духов зла. Первые образуют ангельскую иерархию.
Предаваться мыслям о вторых не принято, чтобы не оказаться в их власти. Считается
только, что эти вторые подчинены главному бесу, он же падший ангел. Вообще
говоря, все именно так и обстоит, но с некоторыми поправками, или точнее даже -
не поправками, а пояснениями. Им и посвящена настоящая статья.
Начну с обращения к атеистам: ангелы и бесы реальны и известны ПО ЛИЧНОМУ
ОПЫТУ, причем по опыту хорошо известному, всем людям – атеистам не меньше, чем
верующим. Ангелы – это наши самые светлые мысли, желания, чувства. Бесы – самые
темные: алчность, злоба, страхи среди самых распространенных.
А теперь перейду к тому главному, ради чего я взялся писать эту заметку.
Невидимые существа образуют не две разные иерархии, а одну иерархию. Нижние
этажи этой иерархии занимают бесы, верхние – ангелы. А кто же тогда живет на
средних этажах – между ангелами и бесами? – спросит меня читатель. Вот! Вот
ради этого я пишу. Понятия «ангел» и «бес» - относительны. Ангелом мы называем
того, кто тянет человека Вверх, а бесом – того, кто тянет вниз. Но Вверх и вниз
разных людей тянут разные существа. Тот, кто тянет вниз очень высокого
человека, очень низкого человека вполне может тянуть Вверх. Это как в любом
обучении. Если рассказывать пятикласснику о тригонометрии, это будет помогать
его развитию. Если же рассказывать о тригонометрии аспиранту мехмата, то для
того это будет пустой тратой времени – он и слушать не станет. Для человека,
который в жизни своей не читал никаких стихов, стихи, скажем, Евтушенко могут
сильно возвысить душу. А для человека, воспитанного на Пушкине, Евтушенко –
вообще не поэт. Для книгочея часто страсть к книгам – это бес, с которым ему
нужно бороться, чтобы не уйти от реальности в мир книг и не заблудиться там. А
для человека с менее удачливыми жизненными условиями книги могут быть дорогой в
Небо. (Но до поры, до времени – пока он сам не превратится в книгочея.) Это мы
видим постоянно – Верх для одного оказывается низом для другого. Есть в
православии такое понятие – «прелесть». Это один из барьеров, которые прходится
преодолевать в своем развитии наиболее продвинутым МОНАХАМ. А для обычных
верующих «прелестные» состояния – это далекая и часто недостижимая (во всяком
случае, не достижимая быстро) цель.
В истории религии известны случаи превращения бывших ангелов в бесов. Самый
известный пример – с античными («олимпийскими») богами. Те, кто были богами для
лдей античности, (бог искусств Аполон, богиня мудрости Афина и т.д.), когда
люди немного повзрослели и подросли духовно, стали бесами, которых первые
христиане безжалостно унничтожали и изгоняли. Нечто похожее произошло и с
богами индейцев по прибытии христиан в Америку, и с дохристианскими русскими
богами.