Александр Балтин

ЗНАКОМЫЕ БОГА

цикл циклов

ОРИГЕН

Чистая, сверкающая линия

Оригена жизнь – тугой напор

Мысли, где мерцает нечто синее

С золотом небесным – как Фавор.

Войско фараонова неистово –

Страсти нас преследует – стена

Вод – она расступится, и истина

Сложного пути уже ясна.

Внешняя жизнь – это только внешнее.

Слово - как симфония лучей.

Вечное – оно всегда нездешнее.

Боль, живя, преодолеть сумей.

Пытан Ориген, от пыток умер

Апокатастасиса творец.

Облаков я доверяю сумме –

Ими храм построен, не дворец.

АРЕОПАГ СМЫСЛОВ АРЕОПАГИТА

Жемчуг иерархии другой,

Нежели из раковин добытый.

Там бывает жемчуг золотой,

Данный совершенною молитвой.

Облако столь белое – как вход,

В то пространство, что не представляем.

Ибо взгляд, замглённый от забот

Мы слезами редко прочищаем.

Слёза умиления текут,

Пусть я иерархии не знаю –

Прозреваю к высоте маршрут,

И над скверной собственной рыдаю.

Ареопагит – ареопаг

Смысловой, символикой – цветами-

Полон своеродный этот сад.

Чтобы мы не гибли в чёрной яме.

Мировая иерархия сложна,

И догадки лишь о ней возможны.

Были, я надеюсь, ордена,

Что открытый путь почти восторженно

Принимали – из густот открыт,

Бездны шаровой и световой.

Как же косно, цепко держит быт!

Как же всё огромно над землёй!

Солнце – суммы ангелов круженье,

А лучи – есть ангельское пенье.

ИСААК СИРИН

Дышать и верить – есть одно.

Иисус вошел в Христа во-истину.

И что сейчас душе темно –

Не значит, что над бездною повисла

Навечно – Только к свету суждено!

Монашеские наставленья

Распространи на жизнь свою.

Куда мне – и курю, и пью,

И самолюбия мученья

Известны мне, как никому,

Бывают приступы гордыни.

Все осознав – я не в пустыни

Пустот, я – к Свету самому!

О его судьбе известно мало,

На зачем вам знать его судьбу –

Коли Слово нам дало начало,

Что с того, что прах лежит в гробу?

В ясном сознанье

Уйти туда

Откуда пришёл.

Путь монаха сладок,

Путь монаха тяжёл.

Ясность высот

Свет даёт.

Померанцевого цвета огонь

Сердце ниткой прошил.

Боль от него – не тронь

Светлую боль души.

Сохрани её светом впрок.

Красный щитом огонь

Сердце твоё оградил,

Дав защиты урок.

Золото манит – огня

Сокровеннейший из цветов.

Золото – сад садов

Недостижим для меня.

Святость – удел немногих,

Что же обычным двуногим

Вязнуть века в суете,

Не в силах использовать те

Примеры? Иль нитки огня

Доступны и для меня?

Растерянно в небо гляжу,

Ответы в душе нахожу.

СЛОВО О СВЕТЕ

Свет силу вспышками даёт,

Впрямую коли – ослепляет.

Свет опосредован – идёт

Он через тех, кто созидает.

Идёт к другим, включиться всем

Необходимо в то движенье.

Без света нам не жить совсем –

Какие могут быть сомненья.

Вычитанье света – потьма,

Но она – не победа над светом.

Несерьёзны её закрома,

Хоть на нас и влияют при этом.

Белый свет отчасти жёлт,

Золото небесной власти,

Чей режим едва ль тяжёл,

Ибо свет не имеет пасти.

* * *

Спасибо за мальчишеский задор,

За умудрённость старика седую.

За то, что взор переполняет бор,

Дающий сердцу красоту такую.

За то, что вырастают дети, плюс

Отцов опережают ростом этим.

За то, что, сочиняя, не боюсь

Быть не понятным повзрослевшим детям.

За то, что рожь нальётся густотой,

И лес за полем сине-золотистый.

За речку с очень быстрою водой,

За летний день, такой тугой, небыстрый.

Как всё предельно мудро – высота,

Где сад созвездий, сад садов по сути,

И наша жизнь – изученная, та,

В какой нужны порой и сгустки мути.

МАЙСТЕР ЭКХАРТ

Божество – безличный абсолют,

Даль за Богом, невозможность дали,

Очевидность дали, всех секунд,

Данных смыслом тайной вертикали.

Экхарт мощен речью, но и строг.

Лестницею лестниц жив теолог.

Проповеди, грандиозность строк –

Запись каждая всего осколок.

Пусть запишут те, кто слышал, кто

Суть впитал, ученики запишут.

Человек, коль осознал - никто,

Сущностью Божественного дышит.

Отказ от воли посулит плоды златые подчиненья. Жизнь каждого – стихотворенье, чей текст включён в поток молитв…

Обвинённый в ереси, он знал –

Знания его стократ полнее

Знаний судей – чистотой дышал.

И доминиканский возвышал

Орден толкованием идеи

Ордена.

О, я не еретик!

Прикоснитесь к тайне тайн – и ясен

Станет вам воды живой родник.

…ибо многознающий опасен,

ибо выбивается своей

проповедью из рядов всеобщих.

Но монах, естественно, не ропщет,

Ибо знает истинность лучей.

На проповеди собирались

и школяры, и хлебопёки.

В словах садами отражались

Идеи стран – весьма далёких:

небесных стран.

Стоит торговец,

Забыв о прибыли, внимает.

Вот проповедник-словотворец

Суть жизни словом обнимает.

Пузат колбасник – но и этот

Забыл о сытости на время.

И вот для них предстала светом

Суть слова – хоть и на мгновенье.

УДИВИТЕЛЬНЫЙ ФЛАМАНДЕЦ

Икорная масса людей

В метро раздражает ужасно

Того, кто доволен своей

Судьбой совершенно напрасно.

Того, кто считает себя

По уровню знаний повыше.

Мол, я в теме собственной ниши

Не даром живу, и скребя

Опору в вагоне, он ждёт –

Когда же, когда ж на свободу?

Где воздух высокий поёт,

Свою открывая природу.

Потом пониманье ростком

Сознанье его протыкает –

Ты хуже их много, - притом,

Что истинным каждым бывает.

Потом сад Рюйсбрука велит

Медовым упиться свеченьем.

Духовным указан мне стержнем

Движения вектор, велик.

Хоронил много раз части низшей души,

Снова вспыльчивость надобно чувствую

Хоронить, снова действовать надо в тиши,

Постигая упорно искусство и

Мастерство похорон вот таких – тяжелы.

Гнев хоронишь – а он оживает.

Но без тех похорон привкус адской смолы

Сильно высшую душу смущает.

Рюйсбрука медовая сладость,

И власяница и кнут словес.

Припадения к радуге радость –

Той - слоёных, бесчётных небес.

В кожаную плоть одел Господь

Душу – одеяние для брака

С мистикой душа узнает, хоть

В теле срок ей на подобье мрака.

Одеянье умиленья из,

Радуги и радости, полёта.

Более нельзя! Не надо – вниз!

Только вверх – одна важна работа.

Монастырь сияний, цветовой

Сад служений над земною густотой.

В сотах вызревает мёд; пчелой

Будь – и ты узнаешь сладость мёда,

И, живя работой стержневой,

И дыша молитвою самой

Входишь в веру частью небосвода.

ПОСВЯЩАЕТСЯ НИКОЛАЮ ИЗ КУЗЫ

Кузанца текстов дебри колыхнутся –

Ты прикоснёшься к ним, и вот

Они мирами развернутся

Едва ли понятых щедрот.

Не слишком глубоко, Кузанец?

И как труды расшифровать?

Таскал я за спиною ранец,

Теперь себя томлюсь таскать.

Про старость, про надежды – их-то

Не остаётся к ней совсем

Ты не писал…

Песок и пихты,

И море золотисто с тем –

Припоминаю, закрывая

Том я – простец, едва ль мудрец.

Зима – и далеко до мая.

А может мне зимой конец?

Кузанец, слова

Сплетаются сложно,

Понятно едва,

И столь невозможно

До сути добрать-

ся – мне бы хотелось.

Не мало добра

На свете. И пелось

Когда-то легко,

А ныне печально.

От нас далеко

Свет вряд ли случайно.

Германии Средневековой

Так интересен сложный мир.

Сколь здесь играть возможно словом?

Сколь ценят люди каждый миг?

И вот философ и церковник

Выходит из дому во двор.

И собственной судьбы заложник,

Ведёт с собою разговор…

Николая из Кузы я

Не понял в чертах бытия

Детского своего –

Для чего же читал? Для чего?

Может ложатся слова

В душу помимо воли?

Может…ясно едва

Нечто помимо боли.

Кузанец – церковный поэт.

…верно, выше поэзии нет.

МИСТИКА МАЙМОНИДА

Существование Творца!

Кодифицирована Тора.

И отпаденье от лица

Сулит потёмки коридора.

Кордова дивно хороша –

Вся в камне кружева витого.

Понять бы сколь её душа

Приемлет царственное слово.

Законы требуют такой

Логичной чёткости, что страшно.

В душе сколь Маймонид покой

Обрёл, свою построив башню?

Был он аскет, иль он любил богатый быт? –

Веков загадка – мудрый Маймонид…

Аристотель прочитан насквозь –

Примирить с многозначностью Торы:

В этом жизни философа ось.

Свет любые пронзит коридоры

И изгонит из них темноту.

Толкованье метафор союзно

С тем, что свет нам даёт высоту,

Понимаемую так узко…

Астрология – как звёздный сад,

Нету в нём лишь растенья науки.

Опыт мысли – противу преград.

Опыт мысли… незнания муки…

«Путеводитель растерянных»,

Штудируемый Фомой.

Много ль на крепость проверенных

Жизнью самой?

По Южной Испании странствовал

Долго с семьёй Маймонид.

И красоты жизни, и странности

Впитывал. Каждый вид.

И вот он в Египте – придворный

Врач, и общины глава.

Салах-ад-Дин – он вздорный,

Мол, воля его права.

Зло – уменьшенье света

Божественного окрест.

Иного ответа нет - и

Нет выше небесных мест.

ТЕРЕЗА ИИСУСОВА

Херувим сияющим копьём

Сердце поразил Терезы, чтобы

Свет открылся – коды скрыты в нём:

В духе жизнь – как отрицанье гроба.

В детстве проповедовать Христа

Мусульманам убежала, было.

Ныне не такая высота

Мощь свою открыла.

Внутренний есть замок человек –

Со Христом в глубоком тайном центре.

Много комнат, мыслей, хитрых вех -

Как дойти до сокровенной церкви?

От земных реформ конкретный прок,

А от книги – луг духовной шири.

Мир всех сочинений многострок –

Мало главных сочинений в мире.

ЯКОБ БЁМЕ

Мудрость в книгах тонко обитает,

Тщательно штудируя тома

Яков Бёме то воспринимает,

Что и выразимо-то весьма

Сложно, иль вообще невыразимо.

Медленно встающая заря

Опорочит деятельность Рима.

Свету мы живём, благодаря.

И владелец мастерской сапожной

Слишком глубоко проник в язык

Мистики, - из аллегорий, сложный,

И к восхИщеньям едва ль привык.

Тем не мене за перо берётся –

Ибо вера столь искажена

Словоблудьем, что мутнеет солнце.

Вера чистотой всегда сильна.

Путь? Дорога? Нет, полёт возможен,

Небеса – там соты света, сад.

И настрой их воспринять – восторжен.

Смыслы золотые там блестят.

Бёме заключён под стражу, изгнан

Был из города, но возвращён.

Ангелами был, конечно, признан –

Раз людьми почти отвергнут он.

СИЛЕЗСКИЙ ВЕСТНИК

Взгляд суров – он вестник: знает он,

Сколь грехами каждый полонён.

Что смотреть впустую в небеса,

Коль в душе вселенная есть вся.

Знает тропы шаровой войны,

Смерти, смерти…сколь они страшны?

Вестнику Силезскому ясна

Главная тропа – она важна

Столь немногим, пусть война идёт,

Есть и посерьёзней переход –

К бытию, что выше наших тем,

В них увязли мы совсем…совсем…

СТИХИ О ЛЕЙБНИЦЕ

Природа – как привычка Бога.

Характеристика всего

Как сумма сумм, где сухость слога –

Прозрачной мысли торжество.

Монадология толкуют

Суть сущности – сколь велика.

Но сущность общим существует –

Тут океан, а не река.

Разрывы звеньев вероятны,

Цепочки сущностей в одно

Сольются – и придти обратно

Всем – только к Богу - суждено.

Юриспруденция – как гербарий

Засушенные веками красивы слова.

Дипломатии плоды вещественны и ощутимы,

Хотя порою – интрига права.

Сад математики возделывался эпохами,

Тонкие цветы математических рядов

Озаряемы небом с единою глубиною.

И много в запасе поэтических слов.

Сон о сути, сад о сне толкует.

Тишь германской жизни, ритмы дел

К сытости ведут. Но существует

Сытости естественный предел.

Черепица выгорит на солнце.

И случайно встречен русский царь.

Что у метафизики на донце?

Может быть мистический словарь?

Нет, словарь подобный – это корень

Бытия, описанного так,

Что живя вне мысли – каждый вздорен.

…славит сытость кругленький дурак.

Монады сияют светом, который

Глазу физическому неуловим.

Проходящий метафизическим коридором

Философ в жизни не был гоним.

И георгины формул, и розы

Были возделаны им.

Монады не знают, что значат слёзы

Поражения и отчаянья,

Ибо режим

Существования их – световой.

И космос – единый мир шаровой.

Цифровая сущность дня и ночи,

Циклы сердца и души сложны.

Жизнь – она, увы, стократ короче,

Нежли путь к познанью глубины.

Грандиозные тома трактатов

Образуют сокровенный свод.

И в сиянье жизни каждый атом

Предстаёт.

Сон о будущем. Оно уже реально,

Ибо входит в данность вопреки

Многому, что важно, но банально.

Свет во тьме даруют маяки.

СВЕДЕНБОРГ

Не ждал откровения этого.

Он ел, вдруг сместилось на чуть

Пространство, - смещения резкого

В грядущем не позабудь.

Сие невозможно по сути,

Открылись каналы иные,

Отсеено облако мути

Житейское, и золотые

Мерцают пространства и дали.

Потом прояснятся детали.

Мы все внутри

Бога – как это понять?

Веры костры

Многое могут ли освещать?

Описания Сведенборга

Потрясают – а так или нет

Сквозь наволоку восторга

Едва ли определить.

Сверяйся со светом. Лишь свет

Дарует возможность жить.

Научные столь широки,

Многообразны интересы.

И результаты велики.

А силу злую имут бесы.

Но Сведенборг на позитив

Волною световой настроен.

И вот его трудов массив

Значителен и безусловен.

А дальше будто бы стена

Материальности просела –

За нею стала жизнь видна –

Та, что не ведает предела.

Слуги слышали его –

Говорит, когда один.

Им неясно ничего,

Странен им их господин.

Он описывал тогда

В духе данное ему.

И текли, текли года,

Отрицающие тьму.

Главная

"Россия в Мире"

"Русская правда", оглавление

"Партстройка"

Пишите