Евгений Рогоцкий
КУДА СВОЙ ДЕРЖИШЬ ПУТЬ?
I
Приятель мой, человек возраста вполне
зрелого, всегда был интересен мне своей неординарностью, которая, впрочем, не
бросалась в глаза, а виделась лишь при постоянном общении. Не могу сказать, что
встречи наши были частыми, но достаточными, чтобы чувствовать некоторые
внутренние изменения, происходившие в нем в течение последних нескольких лет.
Во взгляде и лице его иногда появлялось нечто, едва уловимое, чему мне
затруднительно найти определение. Восточная мудрость гласит: «Кто знает, тот
молчит, кто не знает, тот говорит», и по моему ощущению от глаз его временами
исходило какое-то свечение, свойственное, как я считаю, человеку, который
«знает». Мне было с чем сравнивать, ибо я хорошо знал его прежним, а наши
дружеские отношения ведут начало еще со школьной скамьи. Сам приятель свою
неординарность постоянно отрицал, часто обращаясь к изречению античного
мудреца: «Я знаю, что я ничего не знаю». Мысль донести до читателя некоторые
его нынешние воззрения пришла ко мне сравнительно недавно, однако если бы не
считал их интересными и для других, непременно бы эту мысль оставил. Наиболее
удобной посчитал для себя форму диалога, а что до наших имен, так они просты и
распространены, поэтому не стану дополнительно утомлять читателя постоянным их
повторением.
II
– Скажи-ка, друг мой, что стало причиной изменений, которые сделались в тебе за последние годы?
– Описывать всю последовательность неких внутренних событий, произошедших со мною достаточно давно, особого смысла не вижу, поскольку при всем богатстве русского языка, пережитых состояний с достоверностью все же передать не смогу. Единственно, о чем могу сказать внятно, так это о небольшом отрезке времени (может, недели две), когда в голове моей вдруг образовался барьер, который не позволял мысленно произнести несколько определенных слов, легко произносимых незадолго до этого. Так странно и непонятно было чувствовать этот барьер, никогда бы не поверил, что подобное возможно, если бы кто-нибудь попытался убедить меня в этом ранее.
– Что же происходило потом, ведь на круги своя все уже не вернулось, не так ли?
– Не вернулось. Каждый человек, которого несет река повседневной, будничной жизни, по- своему незрел и надобна какая-то встряска, чтобы подвигнуть его взглянуть на жизнь и на свое место в ней как-то иначе. Я такую встряску пережил, но не был к ней готов совершенно.
– Так с той поры ты стал считать себя
зрелым?
– Конечно, не стал. Наоборот, события эти позволили оценить глубину моей незрелости.
– Но какие-то изменения ты в себе заметил?
– Появилось желание побольше узнать о разных вероучениях, духовных практиках, познакомиться с мнениями о назначении человека. Этому содействовали внешние условия; начала широко издаваться литература соответственного направления, из которой можно было что-то почерпнуть.
– Стало быть, интересы твои в большой мере
устремились в духовную сферу?
– Именно в духовную. Постепенно пришло понимание, что духовность и религия, вовсе не одно и тоже, но духовность есть понятие более высокого порядка, религию в себя включающее .Как естественное следствие движения к духовности, считаю необходимыми практические дела для блага людей и страны.
– Что такое для тебя духовность?
– Если коротко, то это мировосприятие, основанное
на чистых помыслах и высоких устремлениях.
– Признаться, не думаю, что сегодня может
объявиться заметное число соотечественников, разделяющих твои взгляды.
– Пока их нет совсем. Может время еще не настало, а верней всего пути наши просто до сих пор не пересекались. Со своими взглядами я бы вряд ли нашел какую-то подходящую духовную школу или движение, коих в Москве с избытком. Кроме того, не привлекает присущая им глубокомысленная многозначительность, ведь мне всегда было близко высказывание, встреченное в одной из книг об Индии: «Бог прост, все остальное сложно. Не пытайтесь найти абсолютное в относительном мире природы».
– Но согласись, что в любом случае лучше и
полезнее, когда рядом есть люди. мыслящие сходным образом.
– Кто же с этим станет спорить? Я и прежде, и теперь стараюсь отыскать их доступными для меня способами, а отсутствие воспринимаю как должное. В моем мировосприятии сожалению и унынию места нет.
– А для чего в нем есть место?
– Это предмет отдельного разговора, но пока могу ответить так: в основе мировосприятия лежит состояние, называемое мною внутренней одухотворенностью. Оно вполне доступно каждому, к нему стремящемуся.
– Пробовал ли ты сделать что-то на
практике, следуя своему пониманию духовности?
– Да, предлагал использовать свой скромный потенциал различным структурам с громкими и солидными названиями, исходя, по существу, из их же интересов. Они поначалу проявляли некоторую заинтересованность, но серьезного разговора вести не желали. У меня сложилось убеждение, что основная работа сотрудников этих структур – создавать о себе мнение, как об очень занятых и важных людях.
– Не впадай в предубеждение, наверняка,
среди них есть хорошие и умные люди.
– Может и есть, только мне они почему-то не попадались. Вот ты о предубеждении говоришь, да нет его, я ведь вывод делаю только из того, что вижу. Позволь эту мысль развить немного. Представь, даже моей, не столь уж и бедной фантазии недостает, чтобы вообразить кого-то из тех, чьи имена постоянно на слуху, а лица примелькались на экране (независимо от рода занятий), произносящим примерно такие слова: «Я не поступаю (или не стану поступать) так, потому, что это неприлично». Сегодня бравирование своей неприличной речью и неприличным поведением преподносится как норма и на экране, и в печати, да и в повседневной жизни. Для меня все это совершенно неприемлемо.
III
На этом считаю свое короткое повествование почти завершенным. Конечно, много говорили мы и о других вещах, так или иначе близких каждому человеку. Эти беседы мне не менее интересны, чем приведенные, однако я не обращаюсь к ним лишь потому, что не уверен смогу ли должным образом донести их до взыскательного читателя. Название этого рассказа взято мною по первой строчке короткого стиха, авторство которого за моим приятелем, а полностью он выглядит так:
– Куда свой держишь Путь? – я путника спросил,
– Не знаю – отвечал – Мне мудрый говорил,
Узнаю я про то, лишь следуя Пути,
И сердце трепетно зовет меня идти!
ДУХОВНОЕ
ТОМЛЕНЬЕ
Постоянное желание людей обрести собственный путь духовного развития, стремление прикоснуться к высоким истинам обращает на себя внимание в современной жизни страны. Эти побуждения не носят видимого массового характера, но определенную тенденцию уже возможно увидеть. Природа человека такова, что даже будучи постоянно погружённым в работу, используя все новые достижения цивилизации для отдыха и творчества, он всегда будет ощущать некую неполноту, незавершенность картины жизни. Такая особенность в большой или очень малой степени присуща любому человеку и всякий по-своему её объясняет. Большинство не обрели для себя веру или учение, которые могли бы стать результатом их сокровенных, внутренних исканий. Что же, для таких людей закрыты пути к высотам духовности? Конечно, не закрыты. Стремление к восприятию мира через его духовные законы совершенно естественно и заложено в человеке изначально. Можно сказать, что именно оно и есть тот главный побудительный мотив, который может привести (а может и не привести) к следованию какому- либо вероучению. Что понимать под духовностью? Кратко можно определить её как мировосприятие, основанное на чистых помыслах и высоких устремлениях, а духовное развитие, в конечном итоге, имеет целью создание внутренних и внешних условий для постоянного проявления высшей духовной сущности, заключенной в каждом человеке. К вероучениям можно относиться легко, но это не та легкость, которая проявляет себя либо в снисходительно-скептическом взгляде, либо в безоговорочном принятии. Синонимом легкости здесь можно определить чистоту. Такая легкость означает открытость для восприятия духовного опыта, содержащегося в различных учениях. Распространенное сегодня обращение к духовным практикам Востока очень часто не приносит желаемого результата. Надо понимать, что мы другие, мы северная страна, при этом в духовном плане мы не лучше и не хуже людей Востока. Находить в духовном опыте Востока и Запада драгоценные крупицы, созвучные полету своего духа – вот одна из самых достойных задач на пути к Истине.
Можно предположить, что основным назначением многих древних вероучений было инициирование в человеке такого внутреннего начала, которое позволило бы ему приблизиться к пониманию истин, постичь которые невозможно в результате повседневного житейского опыта. В последние годы достаточно часто мы слышим о людях с «необычными» способностями. Полагаю, что посредством этих способностей проявляет себя возможность прикоснуться к чему-то главному, в сравнении с которым способности сущий пустяк, не заслуживающий пристального внимания. Попадаются люди по всякому поводу непременно сообщающие окружающим о своем следовании какому-то вероучению. Тому две возможных причины; о дна из них в том, что сам человек внутренне еще не до конца утвердился в правильности выбранного пути, а другая в естественной недостаточной духовной зрелости. Только потом человек постепенно приходит к пониманию, что духовный путь свой надо носить в сердце и говорить о нем лишь когда искренне попросят об этом.
Приходилось встречаться с призывами к духовному единению, цель которого, впрочем, недостаточно понятна. Но почему бы людям, объединяющимся на высокой духовной основе, не попробовать реализовать какую-то блестящую идею или гениальное изобретение? Уверен, что подобное реальное, живое дело содействовало бы личностному духовному росту каждого, в нем участвующего. Более того, само участие можно считать одним из критериев духовной зрелости человека. Считал бы своевременным создание своеобразного творческого центра, куда смогли бы обращаться одарённые люди чистых помыслов с предложениями о конкретных, реальных делах. Где же тут духовность? Она в чистоте устремлений, которая есть одно из проявлений истинной духовной сущности человека. Возможно, желание в создании подобного центра могли бы ярко выразить люди, переехавшие жить в Россию или даже некоторые из покинувших ее. Деньги и духовная работа не противостоят друг другу, но существует тонкая граница, которую не следует переступать. При наличии достаточного числа единомышленников создание такого центра могло бы стать делом вполне реальным.
Что стоит за названием «Духовное томленье»? По убеждению автора именно оно пробуждает в человеке потребность осмыслить свое назначение, а также лежит в основании чистых и благородных дел, но для самого человека, по существу, неважно, что движет им при совершении таких дел.
ГДЕ ДУХ ВЫСОК
ТАМ ЖИЗНЬ ТВОРИТСЯ.
Путник сидел в кресле, и перед внутренним взором его рисовалась знакомая картина: посреди площади возвышалось здание непривычных очертаний, от которого расходились цепочки невысоких домов. Неверно сказать, что эту картину он видел ярко и в подробностях, правильнее всего определить, что он её чувствовал, хотя как можно чувствовать; возможно либо видеть, либо нет. Тем не менее, понятие «чувствовал» наиболее точно выражало его восприятие. Зрелище зданий не пришло к нему неведомо откуда, но стало результатом работы мысли. Путник догадывался, что это было отражение возможного будущего, он даже знал название этого места: «Центр Преображения России». Он задавался вопросом, не является ли картина следствием его страстного желания содействовать созданию такого Центра наяву? Нет, он интуитивно ощущал, что за ней стояло что-то большее, нежели его желание, при том роль его самого в создании Центра виделась отнюдь не последней. Как скоро суждено ему появиться и каким путём придёт к нему сам Путник, он не ведал, но точно знал, что путь его духовный, с религией, однако, не связанный.
Что и говорить, много лучше, когда находятся люди, мыслящие сходным с тобою образом, чтобы идти духовной дорогой вместе с ними. К отсутствию возле себя таких людей он относился без сожаления, справедливо полагая, что встречи с ними ещё впереди. Уже имея некоторый собственный опыт, он разделял духовное развитие на две ступени:
I – движение от простого к сложному;
II – движение от сложного к простому.
На какой из ступеней находился сам, про то судить не брался. «И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио» - такой вариант перевода известной цитаты из «Гамлета» был во многом созвучен мировосприятию Путника.
Может быть, привлекательным самообманом, добросовестным заблуждением был духовный путь его? Настоящим путём шёл он, ибо имелись тому самые разные подтверждения. Понимал он и своё предназначение среди людей, однако сомневался, достаточно ли готов выполнять его. Иногда ему казалось, что какая-то неведомая энергия бьётся внутри него, не находя выхода, но он относил это на счет своей, довольно богатой, фантазии.
Путнику было откуда-то известно, что жил в отдалённом прошлом его Предшественник, облик которого виделся ему достаточно ясно. Именно так называл он своего человека, популярное нынче слово «воплощение» тут не годилось, а почему, про то он умалчивал, не желая вызывать праздное любопытство.
В квартире Путника висела картина, которую художник назвал «Вход в параллельный мир», не было в ней на первый взгляд ничего особенного; изображено было ясное летнее утро на заросшем берегу морского залива. Обладала она, однако, какой-то притягательной силой, временами ему хотелось побывать в параллельном мире, но вовсе не ради любопытства. Он был уверен, что там такая же растительность, но его интересовали тамошние люди, присутствие которых сомнений не вызывало. Интересно, что интуиция подсказывала ему некоторую возможность такого посещения. По мнению Путника вряд ли в окружающем мире могло найтись нечто такое, что могло бы поразить его и поставить в тупик. Жизнь вызывала у него неизменный интерес, чувство удивления было присуще ему в полной мере, давно заключил он, что существуют вещи, лежащие выше человеческого разумения, можно положить жизнь, чтобы постичь их, но так и не достигнуть результата.
Как страну, Путник считал Россию уже
готовой к сознательному восприятию известной истины, что для жизни людей важнее
всего не политика, а понимание определённых законов Мироздания,
следствием действия которых уже и являются законы развития общества и человека.
На этом завершим, пожалуй, небольшое повествование о размышлениях Путника и о нём самом. Может со временем ещё вернёмся к нему, поскольку размышления его будут продолжаться и могут представить несомненный интерес для читающей публики.
ОСНОВА ВЕРНОГО
ПУТИ
Одной из особенностей нынешнего российского общества можно назвать состояние некоей неопределенности из-за отсутствия ясной, понятной большинству перспективы развития. Периодически идут разговоры о необходимости национальной идеи, однако понятно, что если идея вскорости и будет кем-то предложена, говорить об её созидательном воздействии не приходится. Идея должна быть естественным продолжением внутренних процессов, происходящих в стране, проще говоря национальная идея должна созреть внутри нации. Как видно, время для нее пока еще не настало.
Но ведь объединяющая основа для ускоренного продвижения страны по пути прогресса во всех областях жизни нужна как раз сейчас. Уверен, что особое российское мировосприятие, то, что принято определять названием «русский дух», безусловно, образует такую основу. Особенно важно заметить, что присущ он не исключительно русским, но тем, кто ощущает Россию первой и единственной Родиной и хочет содействовать становлению её как страны, великой духом и людьми своими. Было бы неправильным предполагать, что наши люди в большинстве своем не воспримут замысел найти опору в русском духе, пока их повседневная жизнь неустроенна. Новейшая история показывает, что в государствах, практически решивших жилищную и продовольственную проблему, население совсем не начинает больше обращаться к духовным истокам своего бытия. Мир един и противопоставлять духовное и материальное неверно по сути, а доказывать первичность духовного начала в мире людей смысла нет, опыт человечества свидетельствует об этом. Сегодня так сложилось в нашем обществе, что духовность как бы не может восприниматься иначе, чем принадлежность к определённой религиозной конфессии или же какому-либо вероучению. Для меня духовность утверждается как явление более высокого порядка, чем религия, а духовное развитие определяется как создание внутренних и внешних условий для проявления высшей духовной сущности, заключённой в каждом человеке. Не думаю, что такой взгляд на духовность в чём-то уникален.
Русский мыслитель Н.А.Бердяев в начале XX века писал: «Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам.» Полагаю, что живя долгое время вдали от родины, он лишь утвердился в своей оценке. То, о чем говорил Н.А.Бердяев, по сути своей, есть одновременно и проявление, и следствие русского духа. Возможно, кто-то не согласится с оценкой таких проявлений как безусловно положительных, но автор этих строк всегда будет считать подобный спор беспредметным. На вопрос можно ли считать «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» тоже проявлением русского духа ответ может быть только один: «Нельзя, ибо как часть некоего единого духа он являет себя только в чистых и возвышенных делах и устремлениях». Понять значение русского духа легче всего в критические моменты жизни как одного человека, так и целого народа. Не берусь судить однозначно о ситуации нынешней, но желание абсолютного большинства наших людей возможно быстрее зажить лучше, сохранять непреходящие моральные и духовные ценности объяснимо и естественно.
Оценивая экономическую составляющую жизни страны с позиции предмета обсуждения нашей статьи, можно констатировать узость и ограниченность взгляда большинства политической элиты на переход к рынку. Почти любому очевидно, что особому российскому менталитету тесно в рамках внедряемого рынка. Русский дух в людях был, есть и будет, но кто сможет достоверно утверждать, что такой вот рынок для России «всерьёз и надолго»? Почему надо кого-то убеждать в явной необходимости учета особенностей национального характера, уж если решено к рынку двигаться? Где еще, кроме России, находилось столько желающих работать за идею не по принуждению, а по внутреннему убеждению? Более всего в России (не столько советской) нашла благодатную почву и работала на практике идея совместного, коллективного труда. Сегодня у нас множество людей, которые хотят и умеют работать, но остаются невостребованными. Такое положение в стране вовсе не является неизбежным. Мы видим вокруг достаточно соотечественников, понимающих, что не следует России никому ни подражать, ни противопоставлять себя. Поставив задачу догнать кого-то, мы забываем, что вовсе не обязательно идти по следам, а цель, к которой движется ушедший вперед, может быть достигнута совсем другим путем.
При взгляде на сегодняшнюю Россию с
точки зрения особого мировосприятия ее людей не испытываю чувства безоглядного
оптимизма, но и пессимизм не для меня. У большинства жителей моей страны
должны быть гораздо лучшие материальные условия для жизни и я не вижу
объективных препятствий (только субъективные) для изменения ситуации в лучшую
сторону уже не в столь отдаленном будущем.