Какая
правда есть в «Праве и правде»
Я взял два
маркера – синий и красный – и стал читать страница за страницей манифест,
озаглавленный «Право и правда» и подписанный кумиром интеллигенции 70-х и 80-х
годов, умудрившимся через тридцать лет стать ее же анти-кумиром. Синим я стал
отмечать намеренные искажения той самой правды, к торжеству которой призывает
автор (хотя за текстом легко угадывается авторский коллектив), а также
искажения не намеренные, а появившиеся когда по недомыслию, а иногда из-за
неаккуратного обращения со словом, неумения точно выразить верную мысль и, тем
более, - верное чувство. А красным я собирался отмечать верные и нужные мысли.
Скажу сразу, что
красным маркером я воспользовался не сразу: синий так и летал по тексту,
раскрашивая новый (хотя и совсем не новый) миф, который приготовил автор для
народа. Да что там миф – целую мифологию. И хотя меня и подмывало в начале чтения
заняться разоблачением этой мифологии, но скоро я понял, что для этого нужно
писать очень о многом, чему терпеливых читателей может и не найтись, например,о
том, какой далекой от святости была «Святая Русь», или о том, что слово «государство»
вошло в широкое употребление в смысле, используемом автором, на много веков
позднее того времени, когда автор «прописал» его в истории. Ну и так далее...
Но я взялся
писать эту заметку не для того, чтобы рассказать о несделанном мною критическом
разборе «Права и правды», а для того, чтобы рассказать о нескольких местах,
которые отметил мой красный маркер. Потому что в этих местах проступают мысли,
очень важные для нашего общественно-политического интеллектуального поля. И не беда, что они прозвучали в столь
сомнительном текстовом окружении от человека со столь, как бы сказать помягче...
неоднозначной репутацией. Сами мысли от того не хуже. Что же это за мысли?
1.
Россияне ждут сегодня от нас именно
таких реформ и таких перемен. Не возврата к прошлому — этого в России не будет!
А обращения к будущему — достойному будущему великой страны.
Не возврата к
прошлому, а созидания будущего. Именно этого понимания сегодня катастрофически
не хватает общественно-политической мысли. Вся она без каких либо исключений
направлена на воспроизведение старого, бывшего – либо своего, либо чужого; либо
близкого, либо давнего. Нас зовут кто в 9-й век, кто в 19-й. Кто в 14-й, кто в 20-й.
При этом демонстрируя поразительную способность к непониманию элементарнейшего
факта, что никаких ВОЗВРАТОВ в развитии общества не бывает. Как только
общественно-политическая мысль перестает заниматься творчеством нового и
начинает заниматься припоминанием бывшего, она перестает быть мыслью. Это то,
что происходит сегодня.
2.
Патриотизм — это общность любви, а не ненависти.
И это
элементарнейшая мысль сегодня начисто покинула общественное сознание. Само
слово «патриотизм» стало синонимом ненависти. Те, кто называют себя «патриотами»,
без каких бы то ни было исключений объединены только одним общим чувством –
чувством ненависти к тем, кого они считают виновниками бед страны. И забота у
них одна – этих виновников наказать побольнее. Для заботы же о благе страны
(той самой, в которой только и может проявляться любовь к ней) у них не
остается никакого душевного ресурса. Это уже даже не «любовь с кулаками». Это
просто кулаки, которые стали называть себя «любящими страну». И пока мы эту
ненависть не осознаем и не сделаем общеизвестной, нам все так же не удасться
начать заниматься делом любви, то есть не сокрушением супостатов, а созиданием
новой жизни.
3.
Государство обязано... рассматривать материальное
производство как средство для производства духовного,которое является для него
целью. Внутренняя политика страны должна предусматривать механизмы для
реализации приоритетного развития духовного производства, в первую очередь:
науки, культуры и образования.
В другом месте: Мы выступаем за экономику с «человеческим лицом».
Важнейшая мысль,
которую мы потеряли, когда раскатывали по бревнышку советское прошлое.
Единственное, чего не хватает в михалковской формуле – это указания на то, что
духовное производство – это, прежде всего, производство человека, духовное
развитие человека. Все остальное духовное производство – наука, искусство,
образование – подчинено производству нового человека.
Здесь должен
быть главный приоритет всей политики – и внутренней, и внешней. Об этом нужно
говорить не 9-м пунктом на 20-й странице, а самым первым пунктом на самой
первой странице.
4.
Надо, наконец, понять и раз и навсегда
усвоить, что Россия —континентальная Империя, а не
национальное государство.
В отношении
выделенного мною синим «континентальная империя» говорить нужно особо – Россия БЫЛА
империей, но никогда ею НЕ БУДЕТ впредь. Время империй прошло. Но вот то, что
Россия не национальное государство и не может быть национальным государством и
что наша геополитическая роль и геополитический масштаб иного порядка – это нам
всем: и националистам, и «либералам – западникам и космополитам», понять
совершенно необходимо. Наша общность иного масштаба, наши задачи иного
масштаба. И мы никогда не сможем понять их, пока будем мыслить масштабами
национальных государств, масштабами империй прошлого или иными другими
известными и привычными нам масштабами.
5.
Мы против абсолютизации любой формы
собственности.
Еще один момент,
очень трудно находящий понимание. Известные нам по учебникам политэкономии
(особенно марксисткой) формы собственности – «частная», «государственная», «личная»,
«кооперативная» и так далее- все это вчерашний день экономической жизни. Пока
мы будем в рамках этой категориальной схемы пытаться конструировать свое
будущее, ничего кроме прошлого у нас получаться не будет. Формы собственности,
формы распоряжения экономическими объектами меняются постоянно и будут
меняться. И нет ничего зазорного в том, чтобы устанавливать те или иные
ограничения на право «владельцев» крупных заводов или месторождений. Например,
более чем естественно выглядят запреты и ограничения на их права на зарубежные
инвестиции или на личное потребление. Либерал, который с порога отрицает такие
ограничения, - это очень глупый либерал. Занимаясь социальным творчеством, нам
необходимо заниматься и творчеством экономическим, а не твердить те или иные
мантры, бывшие модными десятки лет назад. (Михалков, правда, имел в виду не
совсем это, но использованная им словесная формула вполне достойна красного
маркера.)
Ну, вот вроде бы
и все. Пять мыслей. Мало это или много? По-моему, немало. И то, что они тонут в
болоте совсем иного качества, как раз и побудило меня к тому, чтобы вытащить их
на поверхность, обсушить и представить вашему вниманию.