Подвиг Парфенова
Я не отношусь к его почитателям. Его программы казались мне поверхностными,
а нарочитая аполитичность – очень несвоевременной. Да, конечно, способный. Да,
приятное лицо. Но... мало ли у кого какие лица... А историю с разгоном НТВ я
просто не могу забыть. И опять-таки – не потому, что я являлся их поклонником:
канал мне совсем не нравился. Не нравился ни Киселев, ни Шендерович... Но...
нельзя было тогда их не поддержать. Нельзя было давать разгонять этот, в самом
деле, далеко не безупречный «стилистически» (да, что там стилистически –
нравственно) муравейник. Нельзя было присоединяться к его гонителям. В общем, у
меня хватало причин не питать к Леониду Парфенову теплых чувств.
Вот оттого и было так сильно мое удивление (и удивление приятнейшее, что
само по себе сегодня – редкость), когда я посмотрел запись выступления
Парфенова на церемонии вручения ему статуэтки памяти Листьева. Очень
непривычно, очень непрофессионально, очень не по-телевизионному, не отрывая
глаз от бумажки, он прочитал две странички текста, в которых сказал все, что он
думает и что мы все знаем о состоянии современного российского телевидения, о
его сервильном отношении к власти, о его информационном богатстве и о его
нравственном качестве.
Вообще-то, к его речи можно было бы многое и добавить – телевизор сегодня
предоставляет своим критикам практически неограниченные возможности для
творчества. Но... дело не в этом. А – в том, что впервые не помню за сколько
лет громко прозвучала та правда, которая очень давно и тщательно скрывалась от
телеаудитории: «ящик» предназначен для обыдления быдла.
Но помимо того, что в речи Парфенова прозвучала правда, еще более этот
телеэпизод интересен тем, что показал нам всем, как на эту правду реагирует
теленачальство. Естественно, на такую
церемонию собралось много людей знаменитых и претендующих на общенародное уважение.
И камера время от времени отрывалась от чтеца и показывала нам слушателей. Что
это за лица! Ни на одном из них даже не промелькнуло хотя бы что-то
человеческое. Ну, хоть что-нибудь: улыбка, горечь, радость от высказанной
громко правды... Кислые лица, равнодушные лица, раздраженные лица, озлобленные
лица... А ведь среди присутствующих были
и те, кого еще лет пятнадцать назад мы с интересом слушали. Неужели это все,
чем богат наш цех работников общественного сознания? Ни одного доброго,
совестливого человека. Что же они творят с народной душой (уж простите мне
высокий слог, как-то слов попроще не удается подобрать)?! И что они еще смогут
с ней, с душой нашей многострадальной, натворить? Вот этой возможностью
заглянуть за фасад телевизионного гламура, вот этим обнародованием того, что за
этим фасадом скрывается, демарш Парфенова ценен, может быть, еще больше, чем
простой констатацией бед телевидения. Сюжет не только рассказывает об этих
бедах, но и немедленно иллюстрирует их телекартинкой, где лица героев парфеновского
рассказа куда красноречивее самого рассказчика. Конечно, едва ли это сделано
сознательно, но получилось чрезвычайно убедительно.
В моем заголовке нет иронии (уж, простите меня, такого серьезного, дорогие
любители иронии). Я, в самом деле, думаю, что сделанное Парфеновым – это небольшой
подвиг. Впрочем, большой или небольшой – это как считать. Человек рискует своим профессиональным
будущим, и это не пустые слова. Многих наших телекумиров мы сегодня не видим. И
мы хорошо знаем злопамятность некоторых руководителей нашего государства, не будем указывать
пальцами. Так что Парфенову было отчего волноваться. И все же он пошел на это.
Что тут можно сказать? Только снять шляпу. Особенно, помня о сотнях других
работников цеха, которые никогда не позволили бы себе такой «глупости» и перед
которыми пока снимать шляпу не за что.