Александр Зеличенко
Открытое письмо участникам католико-православного богословского
диалога
Уважаемые участники католико-православного богословского диалога!
Считаю необходимым поделиться с вами двумя соображениями, которые могут быть полезны в вашей работе. Понимая, что все вы являетесь искуссными церковными политиками и дипломатами, я далек от того, чтобы давать политические советы. То, о чем я пишу, я пишу как философ, психолог, историк и богослов.
1. Природа схизма и несводимость его к богословским разногласиям
Чисто внешне природа схизма в богословских разногласиях. Чуть глубже - в политических интересах западных и восточных иерархов. Еще глубже – в обидах одних христиан на других. Но если бы все сводилось только к этим причинам, схизм давно был бы преодолен: богословские расхождения искусственны, а епископы, чьи соры вылились в схизм, давно умерли. И даже травма от разоренного крестоносцами Константинополя давно уже затянулась. Но схизм жив. И никакие флорентийские унии не способны преодолеть его. В чем тут дело?
А дело в том, что православное и католическое христианство различаются сущностно – на уровне не суждений о Боге, а на уровне чувства Бога, Богочувствования. В этом смысле, мы имеем два разных христианства с весьма разными историческими функциями и историческими судьбами. Две ветви христианства ответственны за воплощение разных линий Промысла Божьего: западная ветвь – за создание Западной цивилизационной модели, восточная – за сохранение духа христианского учения на долгие века, пока оно не будет по-новому, более сущностно востребовано подросшим человечеством. Поэтому попытка уврачевать схизм переговорами о филиокве (или даже о примате папства) сродни попыткам объединенить цех мясников с цехом врачей путем выработки единого понимания «как нужно резать».
2. Богословские споры нельзя урегулировать
компромиссом
Имплицитно вы заняты поиском компромисса между западным и восточным богословием. Но этот компромисс недостижим. Когда один человек считает главной частью слона ноги, другой – хобот, а третий – сердце, им не прийти к компромиссу. Можно (и даже несложно) найти объединяющие формулы, но каждый из спорщиков будет вкладываать в эти формулы свой старый смысл, и разномыслие будет сохраняться. Единственный способ урегулировать богословский спор, это увидеть, что каждая из позиций отражает свое и весьма ограниченное видение Огромной Божьей Истины. Тогда, поднявшись над своей бывшей узкой точкой зрения, человек начинает относиться к ней, как к «детской глупости» смешной для взрослого человека.
Но, чтобы хотя бы только начать двигаться в этом направлении, богословам необходимо признаться (для начала хотя бы самим себе), что их годами добываемое понимание учения Христа – это только очень блеклое и весьма шаржировнное подобие того Великого Оригинала, с которого они пытаются сделать список. Пока же каждый богослов считает себя понимающим учение Христа едва ли не лучше, чем сам Христос, движения вперед не начнется. К счастию, мы приближаемся к времени, когда такая детская самонадеянность уступает место более реалистичному пониманию «что есть я и Что есть Бог».
С пожеланиями успеха
Александр Зеличенко
P.S. Подробней о проблемах, затронутых в данном открытом письме, см. мою книгу «Свет Жизни».