Александр
Зеличенко
Мракобесие-XXI
Сразу оговорюсь – я не атеист.
Более того, я не просто верю – я знаю истину того, о чем говорят все религии,
включая и православие, и ислам, - истину, которая – увы! – скрыта от
большинства адептов этих религий. Так что заметки эти не
либерально-атеистическое брюзжание по поводу духовного возрождения русского
народа под руководством родной русской православной церкви московского патриархата.
Простите, кажется я опустил заглавные буквы, да и вообще сбился на чуждую
стилистику. Хотя такую ли уж чуждую?
Происходящее сегодня укрепление
роли РПЦ МП в жизни России, когда ни один здравомыслящий публицист не смеет
даже касаться этой темы (да, это, и в самом деле, небезопасно), нагоняет
временами такую тоску, что как ни хочется мне и самому оставаться таким же
здравомыслящим, но... рука сама «тянется к перу...».
Хотя откуда, казалось бы,
тоска?.. Разве не прекрасно это – духовное возрождение? Но снова и снова всматриваюсь
я в лица «духовных лидеров», вчитываюсь в тексты самих возрождающихся, и...
такая тоска! Кто эти лидеры? Советские функционеры в рясах. Я говорю не о
биографиях, не о связях высших и не самых высших иерархов с советскими
органами. Я говорю о глазах – глазах, далеких от вершин духа, холодных,
хитроватых глазах сухих прагматиков. И – о словах, этими людьми произносимымых,
вроде такого пастырского поучения: «Не хочешь лгать, а правду говорить не
хочешь? Промолчи» (Как будто такое молчание не есть само ложь, причем, ложь еще
более опасная.)
Есть, правда, и иные пастыри – не
прагматики. Но те еще хуже – фанатики-фундаменталисты, которые, хотя и слышали
звон, но, где он, так и не поняли. Эти не лгут, они просто мешают правду с
неправдой, не будучи в состоянии отличить одно от другого. И в результате рясу
одевают и бывшие спецназовцы, которых не тяготит кровь на их руках, и бывшие
политруки, призывающие к всенародному покаянию (призыв, кстати, при правильном
его понимании вполне осмысленный), но не находящие нужным каяться сами в своих
личных грехах, которых за годы верного служения советской системе накопилось у
них великое множество.
Но ладно, пастыри... А какова
паства? Впрочем, остановлюсь... Я пишу не памфлет... Есть в сегодняшней (как и
во всегдашней) деятельности РПЦ один позитив, и позитив очень важный. Когда в
церковь приходит человек, который стоит на самых нижних ступенях лестницы
духовного развития, например, какой-нибудь пацан, не знающий иных слов, кроме
матерных, все интересы которого ограничиваются «физиологическими потребностями»
- выпить, поесть, трахнуть, подраться ну и т.п., так вот, когда в церковь
приходит такой человек, некоторое время церковная жизнь, в самом деле, поднимает
его Вверх – для него открывается новый мир, какая-то духовная перспектива, он
напитывается культурой, более высокой, чем единственно знакомая ему культура
подворотни. Таких людей церковь и в самом деле выводит на Путь. Но как далеко
она ведет их по Пути?
Чтобы ответить, посмотрим на
паству иными глазами. Что это за люди? Первое что бросается в глаза, это
какая-то странная озлобленность, агрессивность. Иногда она проявляется
откровенно, иногда сдерживается попытками следовать христианским заповедям, но
все равно нет-нет да и прорывается. Вторая особенность – вера в сказки. Нет,
повторюсь, я вовсе не считаю Библию или Коран сборниками сказок. И то, и другое
вовсе не сказки, а иносказания, рассказ об очень важных вещах «эзоповым языком».
Но то, какую форму эти иносказания преобретают в сознании современных адептов,
мало отличается от детской веры в Деда Мороза: где-то высоко на небе сидит
очень большой и очень сильный мужик, который, если его по-хорошему попросить,
сделает все, что я хочу; только не надо его сердить.
Но даже и это не самое страшное –
ни агрессивность, ни примитивность веры... Самое важное, что у абсолютного
большинства этих людей не видно никакого движения вперед. Воцерковляясь, они
как бы замирают на месте и никуда уже больше не движутся: не становятся ни
мудрее, ни добрее, в общем, не становятся лучше...
Все это болезни ни одной РПЦ.
Почти любая старая религия в той или иной степени этим болеет. И на все это
можно было бы не обращать внимания, если бы РПЦ МП не действовала бы в условиях
острого духовного голода и столь же острого духовного дефицита современной
России. А в таких условиях в церковь бросаются самые разные люди, потому что больше
им бросаться некуда. И вот уже мы видим не только лица монастырских детей,
лишенных детства, с постными, обезжизненными лицами, которые после очередного
скандала, в последствие благополучно замятого иерархами – а кто же в
сегодняшней России поднимет против иерархов голос? – попавшие в телевизор. Мы
видим и вполне интеллигентные лица пожилых женщин, вещающих на всю страну о
том, что ценности бывают культурные и духовные. Они имеют в виду магические
особенности некоторых предметов творить чудеса. И никто из сидящих рядом владельцев
не менее интеллигентных лиц им на это не возражает, никто не говорит о том, что
культурная ценность любого предмета искусства как раз и определяется его
духовным потенциалом, то есть способностью поднять зрителя-слушателя-читателя
на определенную духовную высоту. Религия предназначена и способна вести людей Вверх.
Но мы видим что-то совсем противоположное – как многие из тех, кто оказался «в церковной
ограде», начинают духовно деградировать (и это естественно, потому что, когда
не идешь Вверх, начинаешь спускаться вниз).
И не встречая никакого
сопротивления (и более того, встречая поддержку власти, которая, в свою
очередь, кровно заинтересована в поддержке церкви, способной обуздать протестные
настроения), церковь, естественно, все больше и больше расширяет границы своего
влияния. Это и окормление армии, и ползучее введение «Закона Божьего» в школу,
и обязательные, как ранее трансляции первомайских парадов, трансляции служб из
храма Христа Спасителя, и многое, многое другое, в чем проявляется затягивание
нашего небосклона темными тучами, для которых никак не удается подобрать иного
слова, кроме как «мракобесие». Душно!..
А платить-то ведь за все это обязательно
придется. Как минимум, платить культурным отставанием годами упущенных
возможностей... О «максимуме» же просто не хочется говорить...